Онлайн книга «Взорвать царя! Кромешник из будущего»
|
Немного волнуясь, он подошел к дому купца. Зрительная память у Андрея была хорошей и не подвела. Он постучал в калитку. На стук вышел слуга, узнал Андрея: – А, герой! Чего же исчез, не попрощавшись? Хозяин сокрушался. – Не пропал я, вот он, здесь. Прохор Захарович дома? – Где же ему быть? Распутица. Сейчас узнаю, примет ли? После того как он ушел не попрощавшись, идти в этот дом было не совсем удобно. Но Андрей решил попытать счастья. Не примут – пересидит распутицу на постоялом дворе, все лучше, чем в какой-нибудь деревне, а потом – в Переяславль. Или еще куда-нибудь – да мало ли других городов русских? Ярославль, Владимир, Суздаль, Нижний… Была бы голова на плечах, а устроиться всегда можно. Только на новом месте приглядываться будут, проще со знакомыми новую жизнь начинать. Вместе со слугой на крыльцо вышел и сам хозяин, оказывая тем самым гостю уважение. И, наверное, интересно стало. Предложил Андрею место, жалованье – а он возьми да исчезни. – Доброго здоровьичка, Прохор Захарович! – Рад видеть! Проходи! Каким ветром к нам занесло? – Повидать захотелось, – отшутился Андрей. – Это меня-то? Небось, про Аглаю вспомнил? Поздно, замуж она вышла. – Неуж за Терентия? – Откуда знаешь? – Авдотья обмолвилась – лыс-де и стар, и борода седая… Зато богат! – Во-во, в самую точку! Эх, парень, такую девку упустил! Красавица и умница! – Что теперь об этом? Хозяин кликнул прислугу: – Гость у нас, угощение на стол. – Сей момент! Слуги стали уставлять стол кувшинами, мисками и кружками. Запахло съестным. – Рассказывай, как жил? Тебя ведь год не было видно. – Родители померли от моровой язвы, избу сожгли, – соврал Андрей. – Ой, беда! И нас сия участь не миновала. В окрестных деревнях люди как мухи мерли. А где твой короб? Ты же вроде офеней был? – В прошлом все. – Вот давай за прошлое выпьем и больше вспоминать о нем не будем. Они выпили яблочного сидра из кружек и принялись за щи. Когда подкрепились немного, Прохор Захарович сказал: – Я ведь, когда ты ушел внезапно, почувствовал, что не насовсем, что вернешься. Мое предложение в силе остается. Небось за тем и пришел? – И хитро улыбнулся. – Да, – не стал лукавить Андрей. – Вот и славно. Зря год потерял, мог бы себе избу купить за это время. – Какие мои года, успею! – Это ты зря. Годы пролетят – не заметишь, по себе знаю. Давай выпьем за твою новую жизнь. Они чокнулись кружками, выпили. Андрей взялся за крылышко курицы. – А невесту мы тебе в Твери найдем. Андрей едва не поперхнулся. Да что все его женить хотят? При его нынешнем образе жизни какая семья? Ни кола ни двора – риск сплошной. Стабильной работы и дохода нет – какой из него глава семьи? А дети пойдут? И угла своего нет. – Знаю, знаю, о чем думаешь! Угла своего нет, дела нет – не до семьи. Правильно думаешь, в нужном направлении. Сейчас, конечно, не сезон – ни на санях, ни на корабле, месячишко погодить придется. У меня поживешь. Дом просторный, места хватит. А там видно будет, куда тебя пристроить. Больше они деловых разговоров не вели. Прохор Захарович о Новгороде расспрашивал, о своей семье рассказывал. – Кромешники-то не беспокоят? – спросил Андрей. Хозяин помрачнел – как туча на лицо набежала. – Меня-то нет, а некоторые сгинули. Добро растащили. И не только бояре, люди видные, но и купцы. Прохор наклонился к Андрею и прошептал: – Побаиваюсь я. – Оно правильно, – одобрил Андрей. – До Новгорода эта зараза не докатилась пока, но чую, и там будет. – Только – тс-с-с! Опричников боялись, а упоминание о Малюте Скуратове и вовсе приводило в ужас. Вообще-то звали его Малютой за малый рост, на самом деле он был Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский. Впервые он был упомянут в документах в 1567 году как сотник одного из полков. Карьере его способствовала опричнина. Был он крайне жесток, изобретателен в пытках, и сами опричники называли его «каменное сердце». Единственным достоинством его была собачья верность хозяину – Иоанну, и еще исполнительность. Хозяина он понимал с полуслова, с намека. Именно Скуратовым было создано своего рода политическое сыскное ведомство, переросшее в дальнейшем в «Приказ тайных дел» Алексея Михайловича. После смерти Малюты 1 января 1573 года его возглавил племянник Бельского, Богдан. Палач Скуратов был редкостный. В подчинении его были десятки и сотни опричников, он сам любил попытать, казнить. Когда 25 июня 1570 года на Красную площадь для казни вывели 300 человек, Малюта не отказал себе в удовольствии начать казнь, отрезав для куража ухо у Ивана Висковатого, бывшего дьяка Посольского приказа. А вот воеводой Скуратов был никаким. Имея чин дворцового воеводы, он возглавил царскую армию во время войны с Ливонией. Восьмидесятитысячная армия осадила замок Вейсенштейн, который обороняли всего 50 человек. Чтобы показать свою удаль и преданность царю, Малюта сам повел стрельцов на штурм и погиб в первом же для себя бою. В отместку Иоанн Грозный приказал сжечь пленных живьем. Похоронили Малюту в Иосифо-Волоколамском монастыре. Говорили: каков поп – таков и приход. Опричники в своей жестокости старались если не превзойти Малюту, то сравняться с ним. Месяц Андрей просидел в Твери, отсыпался-отъедался на харчах купца. Город изучил вдоль и поперек – пригодится. Тем временем лед с реки сошел, снег растаял, дороги подсыхать стали. Но судоходство еще не началось: река разлилась и несла всякий мусор, а главное – упавшие деревья. Столкнись судно с такой корягой – оно получит пробоину и уйдет под воду. И ладно, если бы только судно и товар – команды целиком гибли. Вода холодная, ноги сводило судорогами. А еще – многие просто не умели плавать. Кажется нелепым: человек в судовой команде, а плавает не лучше топора. Однако люди в воду лезть боялись, потому как верили – водяной на глубине живет, русалки под воду утянуть могут. Конечно, реки тогда чистые были, рыбы полно, в том числе и сомы огромные водились. Вот они не только людей – иногда и небольших бычков, что на водопой приходили, под воду утаскивали. Народ же полагал – водяной балуется. В один из дней Прохор Захарович спросил: – Верхами ездишь ли? – Приходилось. – Тогда едем. Слуги оседлали коней. Купец вскочил в седло лихо, видимо, опыт большой был. Кобыла под Андреем почуяла неопытного всадника и попыталась укусить его за колено. Но Андрей пнул ее в морду, и кобылка в дальнейшем вела себя смирно. |