Онлайн книга «ЧЯП»
|
– Как их использовать? – спросил он. – Выпуклой стороной, – ответил Грошев. – Сразу опускать не спеши, придержи… – А потом? – не понимал Синцов. – Алгоритм такой. Опускаешь жетон, придерживая его пальцем. Потом отпускаешь совсем. После этого снимаешь трубку. Выжидаешь секунд десять, нажимаешь на рычаг. Жетон должен провалиться. Если он проваливается, значит, аутентичный. – А потом? Как обратно достать? – У меня универсальный ключ, не беспокойся. – Как знаешь… Синцов взял жетон, опустил в прорезь. Осторожно отпустил, жетон не провалился. Синцов снял трубку. Тишина. Слушать тишину Синцову показалось глупо, поэтому он сказал: – Раз-два-три, раз-два-три. И никто не ответил, конечно же. – Вызывает «Террор», вызывает «Террор», «Террор» на связи, – сказал Синцов. Никто не ответил, конечно же. Синцов нажал пальцем на рычаг. В телефоне что-то клацнуло внутри, сдвинулись шестеренки, тронулись цепные передачи, сместились рычаги. Жетон провалился. Синцов услышал, как он пошел по внутренностям и в конце этого пути упал в желудок. – И что? – спросил Синцов. – Ничего. Нормально. Кидай следующий. – И все? – И все. Надо проверить, я же говорил. Тут один нюанс есть… Грошев зевнул. – Если вдруг… услышишь гудки… – Не бойся, – успокоил Синцов. – Это будет не «Мазерати». Попрошу сто миллионов долларов, половину отдам тебе, я не жадный. Ну и «Мазерати», конечно. – Да я не в том смысле… Синцов опустил следующий жетон. Произошло то же самое, с тем же самым звуком, в трубке тишина. – Молчание, – сказал Синцов. – Тогда третий. Синцов кинул в автомат третий жетон. Потом четвертый, пятый, двенадцатый. Они одинаково падали в глубины автомата, одинаково ничего не происходило. Грошев наблюдал. Чуть издали, то ли с испугом, то ли с надеждой, Синцов не мог понять. Наверное, все-таки с надеждой. На семнадцатом жетоне произошла заминка. Жетон встал чуть косо и после того, как Синцов нажал на рычаг, не провалился, а завис. Грошев подскочил к Синцову, резко и неожиданно, Синцов дернулся. – Ты чего? – Что случилось? – Грошев уставился на застрявший жетон. – Да вот, перекосило… – Да, такое иногда случается. Ты стукни немного по боку аппарата, он и проскочит. Наверное… Синцов хлопнул. В автомате щелкнуло, жетон действительно проскочил. В трубке молчание. Двадцать четыре жетона провалились в автомат, и теперь автомат выглядел… как-то сыто. Синцов понимал, что это субъективное впечатление, работа мозга, не более, но автомат на самом деле казался довольным. Как лягушка, наевшаяся комаров. Последний жетон брякнул. – И что? – спросил Синцов. – Что это значит? – Ничего не значит. Грошев пожал плечами. Он достал из кармана ключ, открыл сбоку от телефона дверцу и выгреб жетоны обратно. – Это значит, что не повезло, – ответил Грошев. – Видимо, обычной удачи тут маловато, нужно что-то большее… Зато все жетоны рабочие. – И дальше что? – Дальше домой, – Грошев принялся забивать жетоны обратно в обойму. – Домой, спать. Тупой день был, бестолковый, надо признать. – А с жетонами что? – С жетонами все нормально. Сегодня вечером протру их спиртиком, чтобы не гнили, и в копилку. Годика через два-три буду потихонечку продавать, легенда уже есть… – Легенда? А, ну да, архангел Михаил. Он верит, подумал Синцов. Точно верит. Хотя в мифриловую броню куча народу верит. – И это тоже, – Грошев снаряжал магазин. – Да и Чучел не подведет. – Это как? Грошев усмехнулся. – Чучел фигура заметная, то, что он свихнулся и раздал коллекцию, станет известно. Уже, думаю, стало известно. А про его коллекцию и раньше ходили разные слухи. Так что когда придет время продавать, жетончики уйдут влет, в очередь встанут. Грошев вставил в прорезь последний жетон, убрал жетонодержатель в карман. – Вечер исчерпал себя, – сказал Грошев. – К тому же… У меня в горле уже песок. А ты как? Синцов прислушался к себе и обнаружил, что да, горло подраспухло, точно с утра он слузгал полкило подсолнечных семечек и еще двести граммов хорошо прокаленных тыквенных. – Примерно так же, – ответил Синцов. – Горло… Пора валить. – Пора…. Но Грошев не спешил, Синцов двинулся было в сторону мотоцикла, но Грошев не торопился, продолжал стоять и смотреть на телефон. – Что-то тут… Грошев огляделся. – Не нравится мне сегодня здесь. Синцов ничего подозрительного не замечал. К вымершему поселку он уже успел привыкнуть, и чувство, что за ними наблюдают, улеглось и погасло. – Ладно, сейчас проверим… Грошев щелкнул по пластиковому кожуху автомата, поглядел на него с печалью. – Пойдем, – он обошел пьедестал и погрузился в кусты, разросшиеся по периметру привокзальной площади. – Пойдем! Синцов поторопился за Грошевым, напоследок не удержался и тронул синие качели, и они запели забытый блюз одиночества. Метров через триста Грошев остановился возле яблонь. – Ты чего? – Такое ощущение… – Грошев понюхал воздух. – Что мы здесь не одни, – закончил Синцов. – В заброшенных местах всегда так. Кто тут может быть… Тут же даже дышать трудно. И не проехать. – Есть еще одна дорога, – сказал Грошев. – Но там дальше, к тому же бурелом погуще… там никто обычно не ездит. И немного подумав, добавил: – Там вообще почти невозможно проехать… Грошев шагнул под яблоню, в тень. Синцов за ним. – Что? – спросил Синцов. – Что-то не так? Грошев не ответил, вытащил портсигар, почесал им подбородок. – Курить будешь? – растерянно спросил Синцов. – Зачем… Грошев ухмыльнулся, нажал на портсигар, и он раскрылся с металлическим звуком, и оказался совсем не портсигаром, а карманным биноклем «Минск». – Ого! – восхитился Синцов. – Не знал, что такие бывают… – А то, – Грошев приложил окуляры к глазам и стал подкручивать фокус колесиком. – Вещица знатная для тех, кто понимает. Купил пять штук таких как-то почти задаром… Вообще-то они театральные, но с этим я немного пошаманил, оптику поменял, фокус сдвинул, так что теперь штука не только красивая, но и небесполезная… |