Онлайн книга «Богатырь»
|
– А не было никого, скажем! И дань заплатим. Того, что в доме Сварожича взято, на десять даней хватит. А еще с Хакибы возьмем! Ух, заживем богато! Главное, брат, от этих избавиться. Если выживут, то добыча вся их станет. Этот, жених который, молодой да ранний, все себе заберет! А мы и пикнуть не посмеем! – Это чего ж не посмеем? – встрял кривоносый. – Он один, чай… – Сварожич тоже один был, – перебил его поротый. – Что-то не помню, чтоб ты ему прекословил, когда он дочку твою забрал. – Так никто ж не прекословил, – смутился кривоносый. – Сварожич – он на расправу скор… – Вот-вот! А этот, молодой, его зарезал. Вот и смекай, кто скорей оказался. Добить его надо, пока слабый! – А если не слабый? – встревожился кривоносый. – Если не врет девка, что он не от раны ослаб, а отдыхает? – Третий день отдыхает? – ощерился поротый. – И не ест ничего! – Как это – ничего? Мы ж девке давали… – Ага! Две курицы, пшена немного… Да конь этот дурной, бешеный больше наел, чем три мужа и девка! Вспомни, как они раньше жрали! «Вот же мы не догадались! – с досадой подумала Залка. – Надо было побольше снеди брать». Но как удачно получилось, что она сюда залезла. Здесь, в сенях, она оказалась случайно. Юркнула внутрь, когда заметила, что один из торговых, что приплыли сегодня на лодье, за ней увязался. Торговых гостей было одиннадцать, лодья у них – побольше, чем отцова. Свободных из одиннадцати – трое: пара хузар, веселых и наглых, и еще один, черный, похожий на печенега. Хузар Залка видела мельком – они сразу к старейшинам отправились, а третий у реки остался. Вокруг отцовой лодьи ходил, потом на палубу залез. Залка окликнуть его не рискнула. Смотрела издали, как он на лодье шарится, в рундуки заглядывает… Однако не взял ничего. Как он на берег слез, Залка сразу к своим побежала. С новостью. – Хузары – это нехорошо, – оценил новости тиун. – А хузары с печенегом – совсем худо. Воины, говоришь? – С мечами, – подтвердила Залка. Вообще-то это были сабли, но Залка не разглядела. – Помощи от них не будет, – вздохнул тиун. – А беда – запросто. Эх, скорей бы Годун окреп. Слышь, ромей, долго еще гридень болеть будет? Монах не понял, конечно. – Иди, дочка, еще посмотри, – попросил тиун. – Чтоб, если что, мы начеку были. Залка сомневалась, есть ли разница: начеку отец или нет. Однако ослушаться не посмела. Пошла. И почти сразу же наткнулась на черного. – Эй, девушка! Иди сюда, покажу чего! Залка мигом развернулась, шмыгнула меж дворов, нырнула в первую попавшуюся калитку… И сразу узнала двор. Сюда ее вчера приводили на разговор с деревенскими старшими. Удачно получилось, потому что во дворе людей не было, а два пса бросились было к Залке, но узнали и не тронули. Им же вчера сказали, что Залка – своя. А вот черного, который через некоторое время тоже сунулся во двор, облаяли свирепо. Залка к этому времени уже успела незаметно проскользнуть в дом и затаиться в клети за сенями. Она решила пересидеть немного, чтобы черный наверняка убрался, но немного не получилось. В дом вернулись хозяева. Залку не нашли. Но выйти ей было – никак. Решила дожидаться темноты. И дождалась. В дом, который принадлежал одному из старейшин, как стемнело, пришли остальные. Выгнали домочадцев и устроили совет. Залка могла теперь уйти потихоньку, но не ушла. Бог ее сюда привел. Уж больно важный разговор она услышала. – Пойдем и зарежем! – настаивал поротый старейшина. – Вот сегодня ночью и пойдем! – Боязно, – не сдавался кривоносый. – Вдруг этот молодой не сильно болен? Порубит, как курят! Он Сварожича сам-один убил! – А может, пусть Хакиба их зарежет? – внезапно предложил сутулый. – У Хакибы, вон, и люди к оружию привычные, и сам он – из степняков, а этим убить – запросто. Хоть воина, хоть кого. – А что! – оживился кривоносый. – Хакиба предложил, пускай Хакиба и делает! – Ага! – недовольно процедил третий. – Хакиба сделает. И все, что на них, себе заберет. А ты видел, какая у молодого бронь? А казна тиунова? – Тиуна я сам зарежу! – свирепо заявил поротый. – Сам! Как свинью! – Решено, – подвел итог третий. – Убьем их, заберем всё и Хакибе продадим. – А с ромеем что? – напомнил сутулый. – Его тоже под нож? А вдруг бог евойный осерчает? – Да и пусть себе серчает, – махнул рукой кривоносый. – Это ж не наш бог, чужинский. – Чужинский, да, но Сварог против него ополошал, – не унимался сутулый. – Сынка своего – не оборонил. – Да какой там сынок! – Поротый дернулся, сморщился от боли, прошипел: – Сварог его и наказал. За то, что без права назвался сыном божьим. – Руками христианина наказал? Что-то ты, брат… – Наказал. А наказчика нам отдал. Вот то-то! – Когда убивать будем? – будничным голосом поинтересовался третий. – Нынче? – Ага. Но к утру ближе. Как посветлеет, а то нашуметь можем, – решил поротый. – И никому ни слова. Родичам скажем: княжьи сели в лодку свою и уплыли. – А лодку утопим? – Вот еще! Отгоним подальше и тоже Хакибе продадим. Это ж лодья настоящая. Будет в ней товары возить. Всё, братья. Расходимся и ждем первых петухов. – А можно я с вами не пойду? – попросил сутулый. – Проку от меня в таком деле немного, сами знаете. – Пойдешь! – жестко произнес поротый. – Чтоб не вышло потом, что мы убивали, а ты – в стороне. Залка влетела в комнату и бросилась к отцу: – Ой, батюшка, ой беда! Эти злыдни убить нас задумали! Тиун лежал на лавке с мокрым полотенцем на голове – опять прихватило. На крик Залки он встрепенулся, охнул, сел… И замер, справляясь с тошнотой. Монах, устроившийся на полу рядом с постелью Годуна, тоже вскочил, залопотал по-своему… Тиун махнул на него: помолчи. Сглотнул набежавшую в рот слюну: – Говори, дочка. Что? – Они придут! Убивать нас придут! – Кто? Хузары? – Нет, старейшины здешние! Тиун выдохнул: – Когда? Сейчас? – Нет, с рассветом! – Сядь, не мельтеши! Тиун снова лег на лавку, укрылся полотенцем: – Рассказывай всё. Подробно. Выслушав дочь, тиун задумался, потом попросил: – Доча, глянь, как там Годун? |