Книга Во власти искушения, страница 17 – Кейт Харди

– Расскажи мне о своей работе, – попросил Ник. – Наверное, ты постоянно в разъездах?

– Я еду туда, куда пожелает клиент.

Они вернулись в гостиную, и Сэм поставила чайник, чтобы приготовить кофе.

– Мне приходилось работать в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и в других крупных городах. Разумеется, я не упускала возможности сделать и снимки для себя.

– Например, архитектурные детали?

Она кивнула:

– И пейзажи.

– Значит, у тебя должна быть где-то темная комната для проявки.

Сэм покачала головой:

– Сейчас все цифровое, так что комната мне не нужна. Если появляется желание поэкспериментировать с пленкой, я работаю у дяди. Удивительно смотреть, как на бумаге проступает изображение.

– Ты все делаешь, как показывают в старых фильмах? С лотками и красным светом?

– Это называется фотофонарь, он может быть не только красным, но и, например, коричневым. Обычный свет испортит всю работу, а с этим безопасно.

– Разумно.

– В принципе мне не нужна никакая отдельная комната, в моей ванной нет окна, и теоретически я могу воспользоваться ею. В самой ванне можно расставить реактивы.

– Они ее не испортят? – удивился Ник.

– Во-первых, работа с ними не занимает много времени, а во-вторых, ванна такая же пластиковая, как кюветы.

– И как проходит сам процесс?

– Обычно требуется четыре кювета. В них заливаются растворы. Пленку проявляют, изображение с нее переносится на бумагу, затем кладут бумагу в проявитель и появляется фотография. Перекладывают ее на пару секунд в стоп-ванну, чтобы остановить процесс, смыть с бумаги проявитель, а потом в фиксаж, чтобы обычный свет не разрушил изображения, и, наконец, в последний кювет с водой, чтобы удалить все химикаты.

– А потом ты подвешиваешь их на веревке, чтобы подсохли?

– Да, как показывают в кино. Я люблю делать черно-белые фотографии. Могу пригласить тебя к дяде Джулиану, увидишь, как все бывает. Когда появляется изображение, кажется, что происходит нечто мистическое. И еще можно добиться разной степени контрастности, использовать разную бумагу.

– Ты с таким удовольствием говоришь о работе.

Ему хочется всегда видеть, как горят ее глаза. Так было, когда он ее целовал.

Сэм сделала им кофе, села рядом с ним на диван и наклонилась, чтобы поставить кружку на пол. Ник воспользовался моментом, чтобы обнять ее, а когда она выпрямилась, повернул ее лицо к себе и поцеловал. Каким-то образом вскоре они оказались уже лежащими на диване, Сэм была сверху, и он гладил руками ее спину под футболкой. Кожа оказалась мягкой и нежной, однако прикосновений ему было мало, он хотел видеть ее тело.

Видимо, он сошел с ума. Ник в жизни не вел себя подобным образом, никогда не позволял себе настолько потерять контроль. Он обязан остановиться, чтобы не обидеть Сэмми. Вот только как это сделать?

Наконец он нашел в себе силы и постарался сесть.

– Прости, я опять тороплю события.

Сэм смотрела прямо на него. Лицо ее раскраснелось, глаза сияли.

– Мы оба виноваты, – усмехнулась она.

– Извини. Я никогда себе такого не позволял.

– И я тоже. Что-то толкает меня отступить от принципов, – призналась она с грустью.

– Рядом с тобой мне хочется надеяться на большее…

– И мне. Но, Ник, возможно, это не лучшая идея. У нас разные жизни.

– С одной стороны. С другой же, мы очень похожи. Мы оба трудоголики.

– Пожалуй, ты прав.

Он потянулся и поцеловал ее.

– Может, у нас что-то получится? Впрочем, я согласен. Нам не стоит спешить. Знаешь, я весь вечер только и думаю о том, что окажусь с тобой в одной постели, меня останавливает лишь то, что я не привык всегда носить с собой презервативы.

– И у меня их нет.

Она хочет сказать, что он не может заняться с ней любовью только потому, что у них нет презервативов? Это единственное, что ее останавливает? У Ника перехватило дыхание.

– Отложим до другого раза, – пробормотала Сэм, вставая.

Ник подумал, что им лучше сидеть на разных концах дивана, тогда не будет соблазна прикоснуться друг к другу. Проблема была в самом диване, он был слишком мал, чтобы позволить сохранять нужное расстояние.

Сэм с удивлением посмотрела, как он вжимается в подлокотник.

– Я стараюсь вести себя разумно, – объяснил Ник.

– Хорошо, – улыбнулась она. – Тогда поговорим на безопасную тему. Вчера мы обсуждали мои цели и желания на будущее, а каковы твои? Кроме китов, белых медведей и северного сияния. Да, и еще мест, опасных в данный момент для туристов.

«Заняться с тобой любовью». Разумеется, он не решился произнести это вслух. Ник был удивлен, что она помнит его слова.

На мгновение он задумался.

– Настоящее английское чаепитие в шикарной гостинице. С серебряным чайником, вазой со сладостями и тихой музыкой, доносящейся из фойе.

– Хочешь сказать, барристер, работающий в центре Лондона, никогда себе такого не позволял?

– Представь, нет. Мои клиенты, как правило, не считают нужным приглашать меня на чай в гостиницу. Кроме того, днем, если я не на заседании, то занят в кабинете бумажной работой. Иногда мой помощник Гари бывает настолько мил, что готовит мне чай. Хотя, как правило, мы делаем это поочередно.

– У тебя нет секретаря? Серьезно?

– У барристеров есть помощники. Они ответственны за хозяйственные и административные вопросы. Гари выполняет и обязанности секретаря: назначает встречи, выставляет счета, составляет расписание, но он работает еще с тремя барристерами, помимо меня. Он не обязан исполнять мои капризы, да у него и времени на это нет, – усмехнулся Ник. – Если я попрошу его поставить чайник, он может ответить, что я еще сам не стар, чтобы это сделать, или ему надо прервать разговор, который он ведет от моего имени, и начать размешивать мне сахар в чашке.

– Да, конечно. – Сэм улыбнулась, представив эту сцену. – Теперь я верю, что ты никогда не пил чай в шикарной гостинице.

– Я так понимаю, ты это делала не раз.

– Разумеется. Дни рождений, праздники, да я и в рабочие дни могу найти на это время.

– Серьезно?

– Только если у них есть не шоколадные пирожные. И еще они предлагают восхитительный чай, крошечные бутерброды, булочки, джем, крем и всевозможные закуски. М-м-м… Обожаю. Это не хуже чем завтрак и точно лучше чем ужин. Нечто особенное.

Ник вспомнил, как они завтракали вместе, и понял, что ему будет приятно, если они выполнят то, о чем он мечтал, вместе.

– Что ж, мисс Томпсон, я приглашаю вас на чай.