Книга Филин, страница 15 – Андрей Воронин

– И деньги, кстати, имеются.

– Работа какая? – с испугом осведомился Герман.

– Работа хорошая, интеллигентная. Справки надо навести, сфотографировать кое-кого.

– В постели?

– Можно и в постели, – сказал Серебров. – Мне нужно, чтобы лица на снимках были четко видны.

И информацию о клиентах собери – фамилии, адреса, телефоны.

– Тебе, Сергей, все сразу надо: и фамилии, и адреса, и телефоны…

– На, получи, здесь кое-что уже есть, – Серебров ловким движением бросил на стол сложенный вчетверо лист бумаги.

Богатырев развернул ориентировку и долго, близоруко щурясь, вчитывался в строчки.

– Люди известные, – сказал он и тут же добавил:

– Чем человек известнее, тем меньше о нем можно узнать и за большие деньги.

Серебров улыбался:

– Ты словно на базаре, цену себе набиваешь.

– Политика – грязное дело. К твоим крутым мужикам можно подойти не ближе, чем на расстояние пистолетного выстрела. Чуть что заподозрят – мигом голову открутят. О них информацию в библиотеках собирать надо, с подшивками газет сидеть, а не в дома к ним лезть с фотоаппаратом на шее.

Серебров вздохнул:

– Ты, Богатырев, дураком был, дураком и останешься. Крутые мужики моему заказчику нужны, а я не по мужской части. У меня ориентация традиционная – правильная. Пусть Кремль и мужики в политику играют, охрану нанимают, сигнализации устанавливают, на людях не показываются, пьют при плотно зашторенных окнах, но ни один мужик не может без женщины обойтись. Зачем мужику женщина? – резко спросил Серебров.

– Зачем, зачем? – растерялся Богатырев.

Сексом заниматься.

– Дурак ты, секс лишь способ расслабиться – побыть самим собой голым душой и телом. Расслабленный человек хуже пьяного. Вот поэтому женщины всегда посвящены в мужские тайны. Если потребуется, женщина в постели и нужную нам мысль на ушко шепнет, да так ласково и ненавязчиво, что поутру муж ее своей собственной считать станет.

– Понял, – засуетился Богатырев и принялся выравнивать концы шнурков на ботинках.

– Все трое клиентов женаты, один даже по второму разу. Сделай фотографии их жен, узнай о слабостях, о том, где бывают, что пьют, с кем встречаются.

– С кем спят?

– Богатырев скроил гнусную улыбку.

– И это узнай. Мне всякая информация пригодится, но по большей части – о слабостях. Сильные стороны мне ни к чему, я не люблю сквозь стену напролом идти.

– Когда это надо сделать?

– Как всегда – вчера.

– Три дня времени у меня найдется?

– В верхнем пределе. Ты, Герман, человек умный, сообразительный, находчивый, умелый…

Богатырев расплылся в улыбке:

– Сам знаю.

– Я не хочу, чтобы ты зря время терял. У каждого из нас есть любимый способ работы, но я хочу подсказать тебе самый быстрый.

– Скорость зависит только от суммы, которую ты сможешь мне отстегнуть.

– Если думаешь о деньгах, ничего не получится.

Работа должна приносить удовольствие.

– У кого какая специальность. Не думаю, чтобы ассенизатор тащился от своей работы.

– Плохо, если не тащится. Поэтому и дерьма вокруг нас выше крыши. Я тебе подсказку даю, а пользоваться ею или нет – решай сам.

– Слушаю.

– Стоматологи, массажисты, банщики, гинекологи знают о женщинах куда больше, чем их мужья. И охраной они не обставлены. Обслуга – такие же простые люди, как мы с тобой.

Заслышав это, Богатырев рассмеялся:

– Если ты, Серебров, прост, то я тогда проще топорища. У меня свои методы.

– Это твое достоинство, – абсолютно серьезно сказал Сергей Владимирович, аккуратно гася окурок в миниатюрной пепельнице с крышечкой, которую носил с собой. – К простым людям доверия больше.

При необходимости ты и за ассенизатора сойти сможешь, я же мордой не вышел.

– Ты где это время будешь?

– Я отдыхаю. Поверь, пережить собственные похороны – плохо на нервах отражается. Видишь, круги под глазами, лицо усталое? Загарчик легкий мне не помешает, вина красного попью.

– И никаких женщин, – строго сказал Богатырев.

– Силы беречь надо, – согласился Серебров. – Впереди море работы.

Богатырев вздохнул:

– Прошлый раз тебе легче было, всего одна баба, а тут – три жены и молодая дочь генерала Кабанова.

– Но какая была женщина – Марина! – закатил глаза Серебров. – Поверь, мне ее до сих пор жаль, ей пришлось идеального мужчину похоронить, о котором она всю жизнь мечтала. Но в мертвом любовнике есть свое преимущество – он никогда не разочарует и не бросит.

– Я ее в церкви вчера видел, – глаза Богатырева затуманились, – она, как и обещала, свечку ставила, молитвы шептала. Молитва – она душу очищает.

– Ты к ней не подходил?

– Упаси Господи! – перекрестился Богатырев. – Я же не изверг душу любящей женщине бередить.

– Ладно. Умер так умер.

Богатырев заерзал на стуле:

– А ты, Сергей Владимирович, что делать станешь, если одну из своих прошлых подопечных встретишь на улице?

Серебров ответил, не задумываясь:

– Не узнаю.

– Они-то тебя признают.

– Скажу, мол, ошиблась.

– Не поверит.

– Тогда скажу, что я собственный однояйцевый близнец.

– Однояйцевый – это как понимать? – поинтересовался Богатырев.

– Пока она над этим вопросом думать станет, я уже два квартала пробегу или на такси уеду. Проблему есть смысл решать, когда она возникнет, а создавать в мыслях искусственные трудности и преодолевать их – занятие изначально глупое. Поэтому, Герман, я бы на твоем месте захватил фотоаппарат и поспешил на улицу, благо, адреса у тебя есть, – сказав это, Серебров принес из холодильника бутылку минеральной воды и налил стакан для Богатырева.

Сам же пил из горлышка.

Герман смотрел на своего работодателя с завистью, не понимая, как удается Сереброву жить легко и свободно, не прилагая к этому особых усилий. Красивый, умный, при деньгах, женщины его любят.

– Повезло тебе в жизни, – вздохнул Герман.

– Меня не ищи, я сам появлюсь, – и Серебров посмотрел в окно. Взгляд его был таким, словно Герман уже давно покинул квартиру.

Богатырев по собственному опыту знал, что спрашивать сейчас Сереброва о чем-либо бесполезно, он все слышит, но отвечать не станет. Пришлось побренчать ключами.