Онлайн книга «Филин»
|
– Как это не отпустит? – Не отпустит и все. Он держит меня в своих руках, он сделал так, что я полностью от него зависима. – Погоди, Станислава, не спеши принимать решение. Расскажи все по порядку. Чего ты решила броситься с места в карьер? – Серебров держал в руках бокал с коньяком и не спешил прикоснуться к нему губами. – Тебе надо поспать, успокоиться. Как говорится, утро вечера мудренее, и решение принимать следует, все хорошенько взвесив, на холодную голову. Станислава залпом выпила коньяк и протянула бокал мужчине. Серебров налил еще. Станислава курила одну сигарету за другой, курила нервно, не обращая внимания на пепел, который падал ей на туфли. – Я поехала в поселок, в большой дом, хотела побыть немного в тишине. Мы в последние дни примирились с ним. Я звонила Нестерову несколько раз, чтобы предупредить, но трубку он не брал. И я не знала, где он. В офисе его не было, я поехала за город… – и Станислава рассказала все, ничего не утаив. – ..Это животное лежало на моей кровати. Представляешь, абсолютно голое! – Кто? – Кандидат в депутаты. – Станислава, погоди… – Я не помню, как его зовут… Горбатенко, кажется, маленький такой, мерзкий… Все знакомые моего мужа – это конченые идиоты, мерзавцы и подлецы. У них на уме политика и деньги, деньги и политика. Серебров сделал вид, что не обратил внимания на фамилию кандидата в депутаты. – Мне кажется, ты все преувеличиваешь, может, оно было совсем не так. – Сергей! Там были мерзкие шлюхи, такие же, как на Тверской, как у Белорусского вокзала. Мерзкие уличные девки! Сереброву все стало ясно. Его ловушка сработала, значит, генерал Кабанов смог-таки выдать Нестерову его, Сереброва, мысли. – Ладно, Станислава, давай я тебя уложу. Ты немного отдохнешь. – Я не смогу спать, Серебров. Слышишь, не смогу. Я не смогу спать одна. «Вот тебе и на, – подумал Серебров, – она обвиняет мужа, а сама поступает точно так, как он. Но если сегодняшние поступки Нестерова можно оправдать меркантильными целями, то ее поведение – это самая элементарная месть». – Ладно, пойдем, – сказал он, подошел к Станиславе, взял ее за руку и увлек в спальню. Он помог ей раздеться и почувствовал, как возбуждается. «Да, ты тоже хорош», – подумал он о себе, обнимая Станиславу. Они рухнули на распростертую кровать как два сильных, срубленных под корень дерева. Их руки переплелись, как ветви, стоны и вздохи наполнили комнату. Станислава была страстна, как никогда, у нее внутри все клокотало, энергия и накопившаяся ярость требовали выхода, и она отдалась чувству всецело. Она была стервой до мозга костей, опытной, умелой, безобразно-откровенной. А Серебров был как раз тем, кто мог это оценить. Обессиленные, измотанные, они уснули на рассвете. А утром, уже сидя за столом с чашкой кофе в руках, Станислава стала прежней, такой, какой привык ее знать Серебров. – Я тебе помогу, – сказал Сергей, – избавиться от мужа и получить кучу денег. – Что для этого я должна сделать? – Скажи, где живет режиссер, с которым договаривался твой муж? Ты его визитку на столе в кабинете нашла. – Я не помню его адрес, я никогда у него не была. Я знаю лишь телефон, номер скажу. – Мне больше ничего не надо, – сказал Серебров, – номер вполне устроит. Получив номер Максима Корытина, Серебров самодовольно улыбнулся. * * * Горбатенко проснулся на рассвете, абсолютно не понимая, где он и что с ним случилось. Он с трудом продрал глаза. Незнакомая комната, он абсолютно голый, плед сполз на пол. Горбатенко пошевелился. Руки и ноги хотя с трудом, но слушались. – Где я? Что со мной? – он принялся вспоминать. «Мы поехали к Нестерову, пили водку, потом купались. Были женщины, две, одна рыжая, вторая брюнетка. Хорошие девицы». Горбатенко сел на кровать, осмотрел себя. Его член был в темных пятнах губной помады. «Черт подери, как хочется пить!» Горбатенко накинул на плечи плед и двинулся из спальни. Он нашел бутылку минеральной воды, зацепил стол. Бокалы посыпались на пол, один разбился. Кандидат в депутаты старался больше к столу не приближаться, понимая, что может порезать ногу и тогда перепачкает кровью дорогой ковер, огромный, почти во всю гостиную. Он глотал воду, удерживая левой рукой плед, весь растрепанный, помятый. Горбатенко пошатывался, бурчал и глотал теплую минералку. – Ты бы, может, Игорь Иванович, граммов сто водки выпил, а? – услышал он голос Нестерова и вздрогнул. Нестеров стоял на лестнице, ведущей на второй этаж. Он был в халате, шлепанцах и улыбался. Улыбка показалась Горбатенко издевательской. – Что, плохо? – спросил Нестеров. – Ничего, у меня так бывает. Первые полчаса плохо, потом все приходит в норму. – Выпей сто граммов. – Нет, мне на работу. Который сейчас час? – Вон часы, в углу. Половина пятого. Видишь, уже рассвело. Все шторы были задернуты, и сориентироваться, светло на улице или же там ночь, не представлялось возможным. – Ну как, отдохнул немного? – О нет, – воскликнул Горбатенко, вытирая пледом мокрый небритый подбородок. – Ужасно! Так плохо мне уже не было давно. – Девчонки понравились, Игорь Иванович? – Девчонки? Какие девчонки? – Мои знакомые. – Пока не знаю. Кстати, послушай, Виктор Николаевич, они как, здоровы? – В каком смысле? – Болезней у них никаких нет? – Брось, дорогой, какие болезни? Они проверены, хоть в космос отправляй. – Ты это точно знаешь? – Перекреститься, что ли? – Не надо. Если ты говоришь, я верю. Нестеров спустился, шлепанцем задвинул разбитый бокал под журнальный столик, сел в кресло и покачал шлепанцем. – Ты, конечно, удивил меня. – В каком смысле? – Я не ожидал, что ты такой мужик шустрый. Двух девчонок обработал. Ты просто какой-то гигант. – Лучше не напоминай, мне и без них тошно, – руки у Горбатенко дрожали. – Выпей сто граммов, легче станет. – А ты будешь, Виктор Николаевич? – И я соточку выпью. Выпью и пойду спать. – Правильно, пару часов можно поспать. А ты что, не ложился? – Почему не ложился, тоже поспал. |