Онлайн книга «Поющие в коровнике»
|
– Вас, извините, как по имени-отчеству зовут? – осведомился Геша. – Нас, извините, Василием Ивановичем, – отозвался гнусавый. – О, прямо как Чапаева! Так вот, Василий Иванович, давайте без воспитательной работы обойдемся! Врач был, констатировал смерть от сердечной недостаточности, сказал – бывает! – Бывает! – заворчал гнусавый. – У молодых вообще сердца не бывает! С чего это ей… от сердца-то… Я незаметно приоткрыла один глаз и взглянула на пришельца. Это был плотный сутулый дядька в милицейской форме, с кирпичной физиономией – то ли от работы на свежем воздухе, то ли от приверженности к крепким напиткам. – Тебя как звать? – прогнусавил Василий Иванович. – Меня вот, например, Петька, – сообщил Геша под восторженное хихиканье маленькой блондинки, – а ее – Анка… она у нас, понимаете, пулеметчица… – Так вот, Петя, – поучительным тоном проговорил гнусавый, – у меня сын такой, как ты, и если бы он… – Василий Иванович! – перебил его Геша. – Я же вас просил – без воспитательной работы! У нас уже врач был, свидетельство о смерти по всем правилам оформлено… Разговор пошел по второму кругу. – Это еще разобраться надо, какой такой врач и как он все оформил! Иногда такие артисты попадаются… – Это вы, само собой, разберетесь… а как насчет того, чтобы помянуть покойницу? – Да мне не положено… – засмущался Василий Иванович. – Я ведь на работе… – Ну и что, если на работе? Это не по-христиански выходит! Вы ведь русский человек? – Само собой! – Тогда непременно должны помянуть! – Ну, ежели так… маленько… чисто для порядку… – Само собой! Раздалось громкое бульканье, я снова приоткрыла глаз и увидела, как милиционер лихо опрокинул стакан дорогого виски, крякнул и занюхал рукавом. – А теперь, может, вы хотите на покойницу взглянуть? – не унимался Геша. – Поближе, так сказать, познакомиться? – Не взглянуть, – строго поправил его милиционер. – Не взглянуть, а произвести визуальный осмотр! И это не мое, к примеру, личное хотение, а по закону так положено! Он встал и направился ко мне. Паркет поскрипывал под его тяжелыми уверенными шагами. Я замерла и даже перестала дышать. Милиционер вместе с Гешей подошел и остановился надо мной, тяжело сопя. И можете себе представить, что в этот миг у меня жутко зачесалось в носу. Ну, просто как назло! – Молоденькая какая! – вздохнул Василий Иванович. – Что ж вы, ироды, делаете? – Смерть, Василий Иванович, она не разбирает! Она приходит внезапно… так сказать, нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь! – проговорил Геша и понизил голос: – А вот я вам могу посильную материальную помощь оказать. На воспитание сына. Или на другие хозяйственные надобности. Пока мы тут с вами… один на один, без свидетелей. Она, я думаю, не в счет… Послышался звук, который ни с чем нельзя перепутать, – шуршание купюр. Милиционер крякнул, вздохнул и произнес задумчиво: – Ну, ежели у вас врач уже был и бумаги как надо оформлены… – Оформлены, Василий Иванович, непременно оформлены! Вот ведь они, бумаги эти! В носу чесалось немыслимо. Я подумала, что будет с милиционером, если я сейчас чихну… и с трудом удержалась. – Ну, если все в порядке… ладно, что ж, я тогда не против… сейчас, подпишу вот тут… Паспорт у нее есть? – Так нету! – Геша развел руками. – Эти бабы никогда документов с собой не носят! – Ладно, потом в морг принесете, и все, что скажут… На этот раз зашуршали не деньги, а бумаги – документы, свидетельствующие о моей безвременной кончине. Я снова подумала, что делаю явную глупость… но вспомнила Димыча и Мальдивы и не подала признаков жизни. Василий Иванович напоследок выдал еще какую-то дурацкую проповедь насчет того, что трезвость – норма жизни, а пьянству и тем более наркомании – бой, и удалился восвояси. Я перевела дыхание и первым делом почесала нос. – Все о’кей! – прошептал вернувшийся Геша. – С санитарами проще будет, они за деньги что хочешь сделают! Оказалось, что мент Василий Иванович был настолько любезен, что сам позвонил в морг и велел срочно вывозить покойницу, а то бы мы санитаров до утра прождали. Этих было двое – один наглый, с черными кольцами волос и хитрым цыганским взглядом, второй – помоложе и поскромнее на вид, он все больше молчал. Геша сразу же взял быка за рога, отозвал цыганистого, которого звали Николаша, в сторонку и зашептал ему что-то на ухо. – Чего?! – Николаша отшатнулся. – Да ты, парень, с дуба рухнул? Мы ж на работе, а это подсудное дело! Геша снова зашептал ему на ухо, а потом показал деньги. При виде такой суммы глаза у Николаши зажглись ярким светом, он почесал в затылке и сказал, что он-то бы согласился, но вот напарник его, Вова, человек очень принципиальный. Геша показал Вове его часть денег, но Вова стоял насмерть – никак нельзя, опасно. Пришлось прибавить, и Вова преодолел свои опасения. – В случае чего – мы знать ничего не знаем! – твердо сказал Николаша. – Документы все в порядке, мы ее и забрали. – Вы, главное, ее в покойницкую определите! – суетился Геша. – Деньги отработайте! – Ой, плохо! – вспомнил Вова. – Сегодня же Кондратьевна дежурит! – Ладно уж, Кондратьевну я на себя возьму! С этими словами Николаша ловко положил меня на носилки и прикрыл серой простыней, от которой воняло дезинфекцией. – Не боись, – сказал Вова тихонько. – Она чистая, мы сегодня первый рейс делаем. И на том спасибо! Пожилой водитель труповозки курил возле машины. – Куда вы ее головой-то вперед пихаете? – заворчал он. – Никакого к покойнице уважения… – Не пыли, Васильич, не в церкви! – хохотнул кто-то из санитаров, кажется, Николаша. – Ничего с этой покойницей не сделается! – Отчего померла-то? – полюбопытствовал водитель. – Да написали, что от сердечной недостаточности, – объяснил Николаша. – А только я думаю, что передоз. – Ясное дело, – вздохнул водитель, – с чего это у молодых вдруг сердце отказывает? Перекололась или перенюхалась. Ох ты господи, что люди сами с собой делают! – Уж это точно, – фыркнул Николай, осторожно устанавливая носилки в машине. – А что это вы такие веселые? – с явным подозрением спросил водитель. – Успели уже принять? У людей горе… – Да какое горе! – вступил в беседу второй санитар. – Они уж поминки справляют! |