Онлайн книга «Бородатая женщина желает познакомиться»
|
– Ванька?! – Хозяйка оглушительно расхохоталась и крикнула куда-то за спину: – Мама, ты слышала – Ванька мой какой-то дуре деревенской ребенка сделал! В проеме коридора появилась необъятная особа пенсионного возраста в розовом шелковом халате, с головой, покрытой густой пластмассовой порослью бигуди. – Вот этой, что ли? – осведомилась она, окинув взглядом пожилую женщину в прихожей. – Да что вы такое говорите? – возмущенно сплюнула гостья, поспешно захлопнув свою сумку. – Как у вас язык поворачивается такое говорить? Я заслуженный работник здравоохранения… у меня беспорочного стажа сорок лет… – А на Ваньку только заслуженный работник и мог глаз положить! – выпалила молодая женщина. – С беспорочным медицинским стажем! Представляю, какая уродина ваша Леночка, если моим муженьком прельстилась! – Чем незаслуженно оскорблять хорошего человека, лучше прямо скажите – где я могу найти Ивана Алексеевича? – Честное слово, тетя, – проскрипела молодая женщина, наступая на гостью. – Знать не знаю, где этот козел ошивается! Не знаю и не хочу! Знала бы – непременно бы тебе сказала, чтобы подгадить Ваньке. Но я его уже год не видела… – Целый год законного мужа не видела и даже адресом его не поинтересовалась? – не отступала настырная тетка. – Сразу видно, какое у вас к нему отношение! – Да я нарадоваться не могла, когда этот придурок с моей шеи слез! Вздохнула с облегчением, свечку в церкви поставить хотела! От него проку, как от козла молока! Жил в нашей квартире нахлебником, только и знал – в компьютер свой с утра до ночи пялился! Денег в дом не приносил, гвоздя вбить не умел! Ни пользы от него, ни радости! Тьфу! Только в этих компьютерах разбирался, всем соседям по первой просьбе чинил! Так и то – бесплатно! Другой бы мужчина и на этом ремонте мог бы хорошо зарабатывать, а этот ни к чему не годился… – Она немного понизила голос и добавила: – И по части чего другого тоже не герой. Так что, тетя, удивляюсь я, как он этой вашей племяннице умудрился ребенка сочинить. Удивляюсь и сомневаюсь! – Ты мою племянницу не тронь! – вызверилась на нее тетка. – Ты, может, мизинца ее не стоишь! – Да ладно вам, тетя! – отмахнулась хозяйка квартиры. – Мне до твоей племянницы никакого дела нет. Так что проваливайте, тетя, по месту прописки! Нам с мамой обедать пора! – Вот именно! – поддержала дочь особа в бигудях. – У нас суп перекипает и каша пригорела! – Сейчас я уйду, – заверила их посетительница. – Только скажите, где может быть Иван Алексеевич? – Слушайте, тетя, вы что, по-русски не понимаете? Вам по-японски объяснить надо? Не знаю! Не зна-ю! Ясно? Честное слово, знала бы, так сказала – только чтобы от вас отвязаться! Да я бы для одного того сказала бы, чтобы ему жизнь подпортить: вы со своим характером ему всю печень прогрызете! – А где он работал? – Работал! – Молодая женщина зло рассмеялась. – Да он ни на одной работе не мог больше месяца удержаться! Он же себя самым умным считал, а какой начальник такое потерпит? – Может, родственники у него есть? – Какие родственники?! Если и были, я про них слыхом не слыхала! Откуда у такого козла родственники? – Обожди, Ниночка, – подала вдруг голос особа в розовом халате. – Помнишь, письмо ему пришло из Питера? – Письмо? – Глаза молодой женщины забегали. – Не знаю ни про какое письмо… – Как же, Нинуля, было письмо! – настаивала мать. – Ну, допустим, было… – призналась Нина. – Оказывается, брат у него в Питере… – В Питере… – как эхо протянула гостья. – У вас это письмо случайно не сохранилось? – Все, тетя, ты меня уже достала! – взорвалась хозяйка. – Проваливай срочно с моей жилплощади! И чтобы я ни про тебя, ни про твою дуру беременную больше не слышала! – Ухожу, ухожу! – внезапно согласилась пожилая женщина и действительно покинула негостеприимную квартиру. Выскользнув из дома, она прошла квартал и пристроилась на свободной скамейке в сквере. Достав из своей сумки сложенный вдвое, измятый и потертый на сгибах листок, она разгладила его и просмотрела список. Против имени Иван Ланский она поставила большой жирный вопрос. В списке оставалось еще одно имя. Так или иначе, путь теперь лежал в Петербург… Дом на пятой линии Васильевского острова, где мне предстояло провести две недели в качестве собачьей няни, был старый, наверное, еще восемнадцатого века, но очень хорошо отремонтированный и смотрелся просто замечательно. Зеленовато-голубые стены, лепные карнизы, плоские белые пилястры по бокам подъезда. Охраны видно не было, но сбоку от двери незаметно вписалась панель домофона. Я нажала на кнопку с номером квартиры. Домофон басовито загудел, я только начала заранее заготовленную вежливую фразу, но замок уже щелкнул, и я, скомкав слова, проскользнула в подъезд. Здесь тоже было очень красиво: широкая мраморная лестница, сбоку от нее – камин, с другой стороны – статуя с завязанными глазами… Не отвлекаясь на архитектурные красоты, я взбежала на третий этаж и нажала на кнопку звонка. Из-за двери донеслось ровное басовитое гудение, наверное, кто-то включил пылесос. Я хотела позвонить еще раз – из-за этого шума хозяин наверняка не услышал моего звонка, но не успела этого сделать: за дверью послышались шаги, и приятный мужской голос проговорил: – Бонни, отойди от двери. Замок щелкнул, и дверь распахнулась. Передо мной стоял… Вообще-то передо мной стоял высокий, худощавый мужчина лет сорока с небольшим, начинающий немного лысеть со лба, с усталыми, глубоко посаженными глазами того неопределенного цвета, который у нас в Питере называют цветом неба, а в любом другом городе назвали бы тускло-серым. Так вот, передо мной стоял этот мужчина, но разглядела я его гораздо позднее, потому что в первый момент смотрела не на него, а на жуткое чудовище песочного цвета, которое хозяин держал за ошейник. Чудовище имело огромную голову с ужасной пастью, низкий морщинистый лоб и рвалось ко мне, причем намерения его были совершенно очевидны – оно хотело немедленно меня сожрать. Сожрать без остатка. И именно оно, это чудовище, издавало тот звук, который я из-за двери приняла за шум пылесоса. В действительности это было низкое, басистое и очень страшное рычание. – Мама! – сказала я негромко и попятилась. – Вы кто? – строго спросил меня мужчина. Я оторвала завороженный взгляд от собаки и боязливо взглянула на хозяина. – Я от Алевтины Романовны… – сообщила дрожащим голосом. Надо сказать, что первой моей мыслью было немедленно сбежать из этого дома. Бежать как можно быстрее, как будто я опаздываю на поезд или за мной гонится стая гиен. Хотя, кажется, гиены ни за кем не бегают, они доедают то, что осталось после львов… |