Онлайн книга «Любовь и свобода»
— Что это будет? — тихо спросила Зее. — Ещё не знаю, — соврал Лимон. — Рви теперь ты… Потом, в полной уже темноте, он стал руками перебирать собранную пыль. Что-то совсем лёгкое — в основном это были щепочки и сухие листья — он отсеивал, более тяжёлый и плотный мусор ссыпал в носки, вложенные один в другой. Подливал немного воды из кружки, трамбовал, досыпал снова. Наконец получилось две увесистые колбаски. Их он засунул в оторванные рукава рубашки, завязанные узлом у манжет. Это уже стало походить на дубинки. Потом — всё так же вслепую — стал плести из матерчатых лент тугие косички. Из косичек сделал удобные ручки с петлями, чтобы дубинки не выскользнули из рук. Смочил дубинки ещё немного, чтобы не пересохли за ночь, и оставил пока. Теперь нужно было наточить как можно больше палочек для еды… — Ты хочешь уйти прямо отсюда? — тихо, на ухо, спросил Дину. — Нет, с дороги, — так же тихо ответил Лимон. — Не думаю, что нас станут обыскивать. — Это да. Значит, надо попасть в одну партию… — Ага. Типа, мы Гаса одного не оставим… Но под утро Гас умер. А Лимон почувствовал, что больше так не может… Сначала неразборчиво загалдели голоса, а следом раздался рёв трактора. Потом рёв снизился до нормального бормотания, а ещё немного спустя звук сдвинулся и удалился. Охотники отправились на охоту. С этого момента заработал основной план. Дину подсадил Лимона, и тот забрался на балку, проходящую над воротами. Балка была узкая, чуть шире ступни, но впереди неё и на метр выше проходила стяжка стропил, так что получалось даже удобно: стоишь пятками на балке, руками упираешься в брус… Зараза, этот брус состоял из сплошных заноз! Надо было сообразить взять наверх каких-нибудь тряпок… ладно, потерпим. Лимон пристроился над самым краем ворот — там, где образуется щель, через которую входят. И приготовился ждать. Но ждать почти не пришлось. И даже Дину с Зее едва успели занять свои позиции: Зее перед дверью на одном колене, низко наклонившись вперёд, и Дину за спиной — делает вид, что душит её за шею; и третьеклашки не очень уверенно заголосили: «Ой, не надо, ой, не надо!..» — когда заскрипел ворот, и дверь, подёргавшись, начала отъезжать. Она отъехала ровно настолько, чтобы человек мог протиснуться боком. Лимон глубоко вдохнул и задержал дыхание. Сначала вдвинулась кастрюля с кашей, потом шляпа. Потом вошедший увидел Зее и Дину — и застыл. Лимон отцепился от стяжки и, напрягши пресс, рухнул вниз, точно на шляпу. Раздался сухой хруст, потом — грохот отлетевшей кастрюли. Тёплая волна ударила Лимона в лицо, он едва успел зажмуриться. Вскочил. Дину уже отволакивал обмякшее тело в тень. — Тихо! — скомандовала Зее, и третьеклашки тут же замолчали. Лимон снимал с лица налипшую кашу. А ведь могла быть горячая, подумал он мельком. Дину обшаривал убитого. — Нож, — сказал он. — И пистолет. Кому что? — Нож, — сказала Зее. — Ты как стреляешь? — спросил Лимон. — Нормально. Правда, пока только по мишеням… — Дину выпрямился. — А что? — У меня ещё руки не совсем свои, — сказал Лимон. — Так что пистолет тебе. — Хорошо, — сказал Дину равнодушно. Лимону не понравилось это равнодушие, но он промолчал. Подошёл к трупу. Постоял над ним. Это был незнакомый парнишка примерно его лет. Ну и всё, подумал Лимон. Никаких чувств и ощущений не было. Просто усталость. Уже привычная. — Кто-то идёт, — сказала Зее. — Работаем, — сказал Лимон. — Дину, стрелять в крайнем случае, помнишь? — Угу, — сказал Дину. Зее метнулась к воротам, взяла конец верёвки — точнее, косицы, сплетённой из той непромокаемой накидки, — села в намеченном месте в той же позе: на колене, руками в пол, низко опустив голову — чтобы не было видно светлого пятна лица. С другой стороны от щели, взявшись за другой конец верёвки, сел Лимон. Дину отошёл на несколько шагов, встал спиной к воротам, левую руку заложил за спину, правую вытянул — то ли целясь в кого-то, то ли просто показывая. Третьеклашки уже без команды заныли: «Ой, не надо!..» Резко стало темно. Светлый прямоугольник на полу почти полностью заняла тень. Потом Лимон увидел ноги. Здоровенные ноги в резиновых сапогах с обрезанными голенищами. — Что вы тут… Ноги переступили и продвинулись чуть вперёд. — Да что за джакч! — Ха! — сказал Лимон; выждал полсекунды и рванул верёвку на себя и чуть вверх. Получилось! Они с Зее дёрнули почти одновременно, и обладатель огромных резиновых сапог опрокинулся назад, звучно приложившись затылком. Лимон тут же подскочил к нему и дубинкой изо всех сил вмазал в район солнечного сплетения. Зее уже тянула за одну ногу, Лимон вцепился в другую — поволокли! Тяжёлый, гад… Но на три шага оттащить удалось. — Руки вяжи! Вдвоём быстро как смогли перемотали скрещенные запястья — тоже крестом. Крест на крест. Кидонский знак… — Кляп! Зее всё помнила чётко. Лимон рывком раздвинул челюсти пленника, и Зее воткнула в рот — поглубже, поглубже! — свёрнутую тряпку. — Ноги. Уже спокойнее связали лодыжки. И, наконец, пропустили отдельную верёвку между путами и почти притянули лодыжки к запястьям — хоть сейчас на картинку в «Спутник разведчика». Мешал только толстый живот. — Не порвёт? — тревожно спросила Зее. — Не знаю, — сказал Лимон. — Но верёвка уже всё. — Вижу… — Дину, что снаружи? — Пока тихо. — Зее, нож держи наготове… Он ощупал огромное и почему-то очень горячее тело. Ещё один пистолет и ещё один нож, на этот раз вообще какой-то кривой жабокол размером чуть поменьше кавалерийской сабли. И ещё ножичек, складной… Всё? А, нет, запасной магазин — отлично. Вот теперь можно и присмотреться — кто таков? — Я его помню, — сказала Зее. — Он нас вчера сгружал. Кажется, его то ли Хряком звали, то ли Кабаном… По лицу нельзя было сказать, сколько толстяку лет. И по рукам тоже. Пухлые, обветренные, грязные. Ну и ладно. Не интересно. — Ну что? — сказал Лимон. — Третьего не ждём? — А этого? — Пусть пока валяется… И тут Лимону показалось, что глаза толстяка моргнули. То есть чуть-чуть приоткрыл их и тут же зажмурил, но зажмурил крепче, чем было. — Эй, Кабан, — сказал он и пнул толстяка в бок. — Очнулся? Тот сделал вид, что не слышит. Лимон со щелчком раскрыл складной нож. Толстяк распахнул глаза и замотал головой. И даже замычал через нос. |