Книга Секретное досье на любимого, страница 11 – Пола Грейвс

Даллас подтянул ноги и стал подниматься, морщась от боли. Ники подала ему руку, чтобы помочь. Даллас посмотрел на ее протянутую руку.

– Да. Я сбежал из ФБР. Поэтому удивлен, что ты отвергла мое предложение позвонить в полицию и сдать им меня.

Ники закусила губу и отдернула руку.

– У меня есть свои причины, почему я не хочу, чтобы полиция или кто-либо еще ошивался здесь и все разнюхивал. Мы не можем просто оставить все как есть и больше не обсуждать это?

Даллас бросил на нее красноречивый взгляд.

– Я так не думаю.

Ники вздохнула и солгала:

– Я гоню самогон и занимаюсь контрабандой спирта. Он усмехнулся:

– Это неправда.

– Откуда ты знаешь, может, у меня где-то здесь спрятан перегонный аппарат?

– Потому что я обыскал весь этот чертов дом, пока ждал твоего возвращения, и здесь нет ничего, даже отдаленно напоминающего самогонный аппарат. Кстати, как и телефона, хотя прошлой ночью он стоял в моей комнате.

– Телефон сломан.

Даллас покачал головой:

– Это неправда.

Черт побери. С каких пор она стала так плохо врать?

Раньше она умела великолепно рассказывать всякие небылицы, в которых никто не сомневался. Самый разгар секретной операции – очень неподходящий момент для того, чтобы потерять сноровку и разучиться вводить противника в заблуждение.

– Давай вернемся к моему первому вопросу, – сказал он. – Кто ты?

– Ники.

– А фамилия?

– Ники Север.

Его брови чуть опустились.

– Ники Север. Хорошо. Пусть так.

– У того, кого зовут Даллас, вообще нет права сомневаться в имени другого человека. – Она подошла к двери и заперла ее. – Ты взломал замок в подвале? Серьезно?

– Я ведь на свободе?

– Что ты использовал?

Слабая улыбка тронула уголки его рта, на впалых щеках неожиданно проявились ямочки.

– Коммерческая тайна.

– У меня в подвале нет накидного ключа, так что тебе пришлось импровизировать. – Ники попыталась вспомнить, какие инструменты хранились в подвале. Внизу стоял ящик, который уже был там, когда она арендовала дом: видимо, остался от прежних жильцов. Он представлял собой кучу всякой всячины: шурупы, гвозди, один или два шестигранных ключа, какие-то резинки и несколько шпилек и скрепок. Ники рискнула предположить. – Скрепки?

– Как же я сразу не догадался, что ты из тех, кто умеет пользоваться отмычкой.

– Мне приятно думать, что я не поддаюсь категоризации.

Он тихо рассмеялся.

– Держу пари, что это правда.

Ей не нравилось, как Даллас повернул этот разговор и уже выведывал ее секреты, поэтому Ники дала отпор.

– Где ты был последние несколько недель?

– Разве ты не в курсе? – мягко спросил он, делая пару шагов по направлению к ней. – Кажется, ты уже так много знаешь.

Хотя из-за своей худобы и бледности Даллас не выглядел опасным, Ники напряглась. Он оказался достаточно силен, чтобы одолеть ее, застав врасплох, и она не была уверена, что справилась бы с ним.

К сожалению, опасность щекотала Ники нервы и вызывала непередаваемые ощущения. Черт побери, а ведь до этого момента у нее так хорошо получалось выполнять свое обещание и «держаться подальше от плохих парней».

– Почему бы нам не начать с самого начала? – предложила Ники, сделав шаг назад, чтобы сохранить расстояние между ними. – Пару недель назад я читала статью о твоем исчезновении. Видимо, твой босс из ФБР сообщил о том, что ты пропал.

– Правда? – Он удивился, когда услышал это. – Какой босс?

– Мне кажется, какое-то японское имя.

– Мишель.

Ники не понравилось, как он произнес это имя, с оттенком нежности. Она была только его боссом или кем-то еще?

Тут же мысленно себя одернула. Какого черта, Ники?

– Конечно. Мишель не японское имя.

– А Матсумура вполне. – В его голосе послышались шутливые нотки. – Что еще было сказано в статье?

– Наверное, намного меньше того, что ты мог бы мне рассказать, – ответила Ники.

Он взглянул на нее, его брови нахмурились, но через мгновение выражение его лица прояснилось, Даллас повернулся и направился к камину. Оказывается, он разжег огонь, и Ники удивилась, почему не заметила этого раньше, когда вошла в дом.

– Была пятница, – начал он. – Я вышел из офиса, упаковал сумку и выехал на юг в сторону Кентукки.

– Ты ведь оттуда, верно?

Даллас нахмурился:

– Статья была настолько подробная?

– Статьи, – поправила Ники. – Высказывалось предположение, что ты мог отправиться туда на выходные, чтобы навестить семью.

Его лицо стало непроницаемым.

– Там больше нет никакой семьи.

– Значит, ты направлялся не в Кентукки?

– Я этого не говорил. Наверно, в каком-то смысле это по-прежнему мой дом.

– Но ты туда не доехал.

– Нет, не доехал. – Он взял кочергу, и Ники напряглась. Но Далас просто ткнул одно из поленьев, разворошил угли и вернул кочергу на стойку. – Я понял, что меня преследуют. А потом я съехал с дороги. – Он пожал плечами. – Честно говоря, аварию не очень помню. Думаю, я ударился головой.

– Что ты помнишь?

– Помню мужчин. Шесть или семь. Они грубо себя вели, им было абсолютно плевать на мои мучения. Вообще-то им даже нравилось причинять мне боль. – Он повернулся, чтобы взглянуть на Ники. – Это не имеет значения. Вчера утром они оставили меня в покое и не заперли дверь. Наверное, думали, что я слишком слаб, чтобы предпринять что-нибудь. Не знаю.

– И ты сбежал? – с иронией спросила она.

– Да, сбежал, – вызывающе ответил Даллас. – И пошел в западном направлении. Я знал только, что нахожусь где-то в горах. Подумал, что если пойду на запад, то рано или поздно доберусь до цивилизации.

– Значит, ты шел через горы весь день?

– Не весь день. Иногда я прятался от людей, которые искали меня.

Ники подавила дрожь.

– Знаешь, они, вероятно, все еще разыскивают тебя.

Он кивнул.

– Вот почему я до сих пор здесь, в этом домике, а не в лесу.

– Меньшее из двух зол?

– Скотч или носок сапога в ребро? Да, безусловно, это меньшее из двух зол.

Ники покачала головой, почувствовав приступ тошноты.

– Мне очень жаль. Я не знала, что еще сделать. Если тебе от этого станет легче, я даже не могла сосредоточиться на работе, все время думала о тебе в подвале. Нужно было, по крайней мере, сводить тебя в туалет, прежде чем запереть.