Книга Все хорошо!, страница 43 – Татьяна Белкина

— Виндоус слетел. Пришлось все по новой.

— Матешу и компы я расшифровал, а дальше?

— Прога — программа, а в ней ошибок много было, оперативной памяти не хватило, и Виндоус накрылся.

— Угарно ты, брат, мне все растолковал. Приехали. Иди ешь, там Валентина Степановна ужин приготовила. Я пройдусь. Друга старого встретил. Скоро приду, домашку причешем.

— Ты только не пей, пап, ладно?

— Иди, иди, умник.

(Дожил… Яйца курицу учить вздумали! Первый год, как Наташку похоронил, пил без продыху Спасибо матери, Вадьку забрала на время. Сейчас — уже, как это он выразился?.. Норм!.. Вся Фонтанка стоит. Хорошо, машину во дворе оставил, тут ведь только через мост перейти… Странно, за пять лет, что здесь живу, ни разу Добряка не встретил. А может, встречал, да не узнавал? Давно пешком не ходил. Оказывается, кроме пробок, еще и люди в городе есть…)

— А, Димочка, проходи, проходи, дорогой!

— Александрина Давыдовна, да вы просто красавица! Все моложе с каждым годом!

(Подумать только, вот так целая жизнь пролетела, чего только не было, и свадьбы и похороны, и разборки и удачи, а тут — все тот же рояль, все тот же начес, и даже запах в прихожей из восьмидесятых.)

— Алекс, елки-палки, у вас тут что, заповедник? Я будто в прошлый век попал. Класс! Ну давай пойдем, вискаря хлебнем где-нибудь.

(Опять телефон! Проклятая мобилизация, нигде покоя нет.)

— Слушаю!

— Господин Четвертаков?

— Так точно. С кем имею честь?

— Рустем Ахманов, председатель совета директоров, «Хелл корпорейшн».

— Чем обязан честью, господин Ахманов? Надеюсь, намеченное на завтра подписание контракта не имеет отношения к вашему звонку?

— Самое прямое. Конечно, у директора подразделения достаточно полномочий, однако я, так сказать, держу руку на пульсе. Хочу составить собственное мнение о подрядчике. Не возражаете, если мы встретимся часов в одиннадцать на будущей стройплощадке? Буквально минут на десять. Я вас надолго не задержу.

— Покой нам только снится.

— Что, простите?

— Конечно, говорю, буду чрезвычайно рад личному знакомству!

— Ну так завтра в одиннадцать, на Седьмой линии Васильевского, у дома номер шестнадцать!

(Шишкин, гад, накаркал! Значит, смотрины мне устроить решил. Что за жизнь такая? Сколько можно вприсядку скакать?)

— Алекс, ты куда улетел?

— Там скелет!

— Ну скелет, и что? У меня возле офиса метровый член в витрине секс-шопа. Кстати, раньше тут ничего такого не было. Давай зайдем, посмотрим.

(Что за сопли на лафете? Добряк-то чуть в обморок не загремел. Зря я эти сантименты развел. Надо быстренько накатить по маленькой, да и по домам. Ему в заповедник, а мне к смотринам готовиться… А в окне-то и правда скелет! Еще и скрипочку прицепили, затейники!)

— Ну, девушка, и витринка у вас! Так инфаркт заработать недолго! Чем кормить будете?

— А вы присаживайтесь, вот этот столик вас устроит? А я вам меню принесу.

— Глянь-ка, Ротонда!

(Что за день такой сегодня! Сначала эта журналистка с Петергофом, потом Добряк, а теперь еще и Ротонда. Дьявольщина какая-то. Нет, конечно, когда мы в подъезде том круглом Кинчеву подпевали, про «Храм Сатаны» и не думали, но что-то потустороннее было…)

— Сашка, не забыл, как мы там Цоя слушали? А как нас бабка из квартиры на втором этаже метлой гоняла? Как мы ночью по «лестнице дьявола» поднимались с завязанными глазами? Я потом заходил, там и надпись наша осталась: «Здесь живут наши души».

— Там сейчас уже никаких надписей нет. Евроремонт и замок на подъезде.

— Меню возьмите, пожалуйста.

— Спасибо, милая девушка. А вы, случаем, Маргарите не родственница?

— Нет, вы, наверное, ошиблись, я никакой Маргариты не знаю.

— В том-то и беда ваша. Добряк, а помнишь, как мы черта ловили? Ты еще с него тюбетейку стащил, а там рога.

— Ну да, только это не рога оказались, а пластырь. А мужик мне по шее вдарил так, что я потом неделю на скрипке играть не мог, рука не поднималась.

— Глянь меню, тут круто все. Коктейль «Бессмертие» или вот: «Исполнение желаний». Давай-ка по «Бессмертию», пока еду ждем.

— Я вообще-то не пью.

— Пью не пью, а раз пришел, придется! Чего есть-то будем? «Филе трупа северного оленя» — как тебе? Девушка, несите труп по-быстрому и к нему, пожалуй, вот этот коктейльчик миленький подойдет — «Путь в преисподнюю». Ну и виски бутылочку для уюта на стол поставьте.

(Сидим хорошо, а веселее не становится. И чего это Добряка на откровения потянуло? Что происходит? Пурга одна! Сашка Добряков, бессребреник, музыкант, всю жизнь деньги копит, миллион собрал. Бред. Неужели все в этом мире к деньгам свелось? Да если бы можно было жизнь за деньги купить, все бы до копейки отдал, лишь бы Наташку вернуть! Врешь! Что бы ты отдал? Завтра помрешь, Вадьке одни долги останутся!)

— Слушай, на кой хер тебе этот миллион? Лучше машину купи, девушек на свидания возить будешь, Маман на дачу, в клуб автолюбителей запишешься. Мы же с тобой вместе в автошколе учились. Вспомнишь на счет «раз». У меня у друга автосалон в Лахте. Поедем выберем. Еще и деньги останутся. А летом можем в Финку вместе рвануть, ты — с Александриной Давыдовной, а я Вадьку прихвачу.

— Почему только Вадьку, а жена где?

— Умерла. Два года уже. Рак. А давай-ка по девчонкам! Гляди, какие красотки вон там, у стойки.

— Какие красотки? Это ж Дылда, классная шестого «г», а вторая…

— Вторую я знаю: Джинсовая Леди — крутая писака из журнала «Жираф». Ладно. Ну-ка, выпьем и желание загадаем, все-таки мы в Ротонде почти. А потом по бабам! Держи стакан! Хочу жить вечно, чтобы Вадька больше никогда никого не хоронил! Теперь твоя очередь.

— Хочу, чтобы мой миллион деревянных превратился в миллион долларов! Чтобы мать по урокам не бегала, а жила бы у теплого моря в красивой вилле. Хочу быть таким богатым, чтобы никогда о деньгах не думать!

(Да, разнесло нас, вот уже и люди оглядываются. Странный какой-то субъект в тюбетейке, пальто дорогущее, индпошив, явно не гастарбайтер…)

— Как много у вас желаний, молодые люди! А что взамен предложите? У нас тут, знаете ли, «Храм Сатаны», а не благотворительная организация!

— Да что хочешь забирай! Вот вискаря хлебни для начала!