Онлайн книга «Пришельцы против пришельцев»
|
– Надо сделать так, чтобы поверил, другого варианта всё равно нет. – Сюда летит комиссия. – Мы побеспокоимся о ней. Мысль начать партизанскую войну с криптоидами вернулась, и потребовалось несколько минут и много нервов, чтобы справиться с ней. В комнате на столе его ждала тушёнка, полбатона хлеба и термос с горячим чаем. Ещё через час в сопровождении Шелеста и четырёх парней в камуфляже он садился на борт вертолёта – новенького «Ми-8», который доставил всю группу в аэропорт Петропавловска-Камчатского. Молёбка, М-зона. 24 августа, 11 часов утра Погода расстаралась на славу, и уже к началу открытия фестиваля (приехавшее районное начальство решило не отменять праздник) температура воздуха на берегу Сылвы поднялась выше двадцати градусов. День и в самом деле обещал быть солнечным и тёплым. Варавва на торжественном открытии мероприятия, хотя и омрачённом трагическим событием, не был. Он успел обойти окрестности, познакомился с фестивальной поляной, окружённой палатками, демонстрирующими изделия местных мастеров, осмотрел строящиеся справа от церкви дома заказника, побродил по берегу реки и съел шашлык в одном из продовольственных павильонов, оборудованных мангалами, а также попробовал привезённые на конкурс местные яства. Особенно понравились солёные рыжики, пироги с лесными ягодами и молоко «из-под коровы», как утверждали разодетые в народные костюмы кулинары, в основном женщины. К одиннадцати часам гости стали расходиться по павильонам, где готовились встречи с учёными, уфологами, собирателями фольклора и писателями. Варавва собрался было посмотреть на сбор уфологов, ознакомиться с их фотоматериалами, снимками НЛО, но в это время к нему подбежал запыхавшийся Алексей. – А я вас ищу. – Да я вроде не скрывался. Подругу Баркова не видел? – В связи с ней я вас и искал. Она приехала из Усть-Кишерти минут пятнадцать назад, и её забрали полицейские. – Что значит – забрали? – Встретили на подъезде, усадили в «воронок», и она теперь под охраной сидит в их машине на другом конце деревни. Туда и следователь порысил. Варавва помял пальцами подбородок. – Парни не хотят, чтобы я с ней встретился. Или есть другая причина? Она что-то знает? – Может быть, и то и другое. – Проверим. – Варавва посмотрел на часы, прикидывая, где в данный момент по московскому времени может находиться Старшинин; рано беспокоить начальника отдела не хотелось, в Москве было только девять часов утра. – Веди. Алексей поспешил вперёд. Возле крайнего, если считать от церкви направо, уцелевшего дома под дощатой крышей, потемневшей от времени и непогоды, действительно стоял синий «УАЗ», неизвестно как сохранившийся с советских времён. Возле него никого не было видно, даже водителя. Усть-кишертские полицейские, очевидно, увели пленницу в дом и сами находились внутри. – Полковник Чешко не приехал? – поинтересовался Варавва. – Не видел, – мотнул головой раскрасневшийся от ходьбы лейтенант. – Его невозможно будет не заметить, с ним обычно тусуется человек десять оперов. – Откуда тебе это известно? – Он и в Пермь приезжал как король, со свитой. – Что ж, нарушим планы его подчинённых. – Варавва отодвинул ветхую калитку и первым направился к дому. В прежние времена дом скорее всего принадлежал колхозному хозяйству, и располагалась в нём какая-то мастерская, судя по невыветрившимся запахам масел, кожи и ржавого железа. Сени в нём отсутствовали. Единственную комнату с тусклыми окошками заполняли верстаки и ящики. Кое-где по стенам висели дряхлые пыльные хомуты, ржавые серпы и тряпки. Возможно, здесь хотели сделать некий музей «соцбыта», но забросили дело, и все остальные экспонаты были вывезены или украдены. Возле одного из верстаков расположилась группа мужчин: знакомые полицейские – капитан Шульман и старлей, незнакомые – сержант и парень в штатском – и следователь Борщевский. А напротив, с другой стороны верстака стояла женщина, от вида которой у Вараввы ёкнуло сердце. Алексей не преувеличивал: она была красавицей! На миг память выдала строки поэта: «Но что есть красота и почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?» Евгения Дарницкая была одета в джинсовый костюм, сидевший на ней как вторая кожа. У неё были большие лучистые серые глаза, высокий лоб, брови вразлёт, изящный носик и коралловые – не накрашенные – губы. Плюс водопад золотистых волос чуть ли не по пояс. Она стояла свободно, раскованно, сумочка через плечо, и лишь над переносицей пролегла морщинка, говорившая, что женщина огорчена или сердится. Когда Варавва вошёл, морщинка эта исчезла, хотя вопрос в глазах Евгении остался. Она ещё не знала, кого представляет новый гость. Оглянулись и мужчины. Возникла немая сцена, которую разрушил Варавва. – Доброе утро, джентльмены, – непринуждённо сказал он, проходя на середину помещения. – Кажется, я вовремя. Это и есть госпожа Дарницкая? Никто не тронулся с места, никто не сказал ни слова. – Это Женя, – подтвердил Алексей. – Э-э… Евгения Леонтьевна, журналистка. – Мне бы хотелось задать ей несколько вопросов. Шульман очнулся. – Она… даёт показания… нам. – Выбирайте выражения, господин полицейский, – досадливо поморщилась женщина. – Я буду разговаривать с вами только в присутствии адвоката. По какому праву вы задерживаете меня и допрашиваете? – По праву… м-м… расследования убийства… вашего знакомого. – Я сама узнала об этом только что. – Тем не менее нам хотелось бы выяснить кое-какие обстоятельства… – Ничего говорить не буду, пока здесь не появится адвокат! Варавва сделал шаг вперёд. – Капитан, вам знакомы слова «презумпция невиновности»? – Ну-у… да. – Вы понимаете, что не имеете права задерживать человека без веских причин? – У нас есть причина, – угрюмо проговорил Борщевский. – Убит известный учёный. – И что с того? У вас есть доказательства её причастности к его смерти? – Она видела его последним. Мы имеем полное право вести расследование… – Вести расследование – имеете, задерживать и допрашивать как преступницу – нет! Господин Борщевский, сколько лет вы работаете в следственных органах? – Зачем это вам? Ну… восемь. – И вы не знаете таких элементарных вещей? Я ведь уже предупреждал: обязательно укажу в рапорте о ваших действиях. – Варавва посмотрел на Дарницкую. – Извините за неправовое поведение моих коллег, Евгения Леонтьевна, они переусердствовали. Пойдёмте, поговорим без свидетелей, если не возражаете. |