Онлайн книга «Бесогоны»
– Батюшка, не отвлекайтесь. Источник заразы и так всем хорошо известен: это компьютер, перед которым вы сейчас стоите… И тут в лучших традициях провинциального театра (поговаривали, что батюшка до принятия сана подвизался на подмостках областного народного самодеятельного театрального коллектива) священник со словами: – Чур меня, сатана! – резко отскочил от компьютера, словно черт от ладана… Его сопровождающие уже держали в руках чашу со святой водой и кропило. Отец Викентий схватил кропило и, глубоко погрузив его в чашу, напоя волокна, с размаху стал кропить, словно бы отхлестывая сам компьютер и всех тех, кто был рядом, святой водой, приговаривая при этом: – Изыди, сатана! Изыди!.. Все замерли, искренне готовясь увидеть то, как сатана в сей же момент станет вылезать из компьютера… И дождались-таки, услышав спокойный, но властный голос: – Кто ты такой, чтобы гнать меня? Апостолов Петра и Павла знаю, а тебя нет. И тут священник совершил ошибку… Монах сделал небольшую паузу. Он увидел, что курс внимательно его слушает, и продолжил начатый рассказ. – Ему бы помолиться, покаяться пред Богом и призвать Его себе в помощь, а поп, словно заведенный механизм, на все лады лишь бормотал: – Изыди, да… изыди… – Что же, пусть будет по-твоему, – вновь прозвучал этот же голос, и нечто непонятное, невидимое, но до жути знакомое, как некий ночной детский кошмар, заполнило собой всю квартиру. Священника сначала что-то приподняло на полом, повернуло в горизонтальное положение и, слегка подбросив вверх, уронило на пол… Служки шарахнулись к стенам. Главный раскрыл от удивления рот: вот и не верь после этого в нечистую силу… А отец Викентий, лежа на полу, заскулил, как побитая собака… В этот момент нечто выхватило у обмочивших свои штаны вьюношей чашу со святой водой и, словно бы надсмехаясь над самим церковным таинством, просто вылило всю оставшуюся воду на затаившегося у окна священнослужителя со словами: – Сначала свои грехи отмоли… И тут уж Михаил Юрьевич насмеялся досыта… Тут батюшка Михаил сделал еще одну паузу и вновь внимательно посмотрел на своих семинаристов. – Гляжу, что на ваших лицах появились осмысленные улыбки. Это хороший знак. – А что же было с этим «нечто»? – спросил преподавателя Фома. – Снова ушло в телевизор? – А «нечто» просто пропало, – ответил уже всем монах. – Вслед за ним тихо ушел из квартиры и, к сожалению, посрамленный священник. – Интересная история, – начал Юрий Демидов, – а главное – поучительная. Мне интересно ее продолжение. Нашелся ли тот священник, который сумел справиться с этим, как вы его называете, «нечто»? – Такой человек действительно нашелся, – ответил ему батюшка Михаил. – Правда, им оказался не священник, а все последующие события и вовсе более напоминают святочную историю… Но если вы желаете, я ее вам расскажу до конца… – И батюшка Михаил продолжил. – Главный редактор, от пережитого слегка заикаясь, поставил перед своим замом условие: немедленно прекратить всякие игры и приступить к работе, в противном случае с завтрашнего дня он мог считать себя уволенным. И Михаил Юрьевич сказал, что он согласен и что завтра выйдет на работу. Жена облегченно вздохнула, а дети радостно улыбнулись. Поздно вечером Михаил Юрьевич в последний раз зашел в игру. Он попрощался со всеми своими друзьями, раздал все, что уже сумел накопить в той жизни, а какой-то девушке из Рязани подарил свою редакцию. И встал из-за компьютера, когда первые лучи солнца коснулись крыш домов. Он собирался на работу. Члены семьи провожали его до машины, которую в то утро прислал за ним сам главный. Михаил Юрьевич взглянул на жену. Поцеловал дочь. Пожал руку сыну. И вспомнил разговор с ним, который состоялся накануне вечером. Антон попросил взять его с собой в игру. – Ты уверен, что готов к этому? – спросил отец. И почувствовал, что сын замялся. Тогда, чтобы снять возникшую неловкость, он добавил: – Сам скажешь, когда будешь готов! – Значит, договорились? – робко спросил сын. – Считай, что договорились! – утвердительно ответил отец. Юноша и утром находился еще в некой прострации. Отец сел в машину и уехал… Вся редакция с нетерпением ждала его возвращения. Секретарша Юля на свои деньги купила его любимый эклер и заварила свежего чаю, тщательно протерев кружку, из которой он пил. Фотограф Саша обежал всю редакцию, пока не собрал сумму своего долга. И лишь уборщица Глафира, поняв, от чего с утра на работе такая суета, вскользь бросила: – И где его только черти носят? Юля, которая стояла у окна и видела, как подъехала машина, закричала: – Приехал! Михаил Юрьевич действительно вышел из машины и стал подниматься по ступенькам в сторону парадного входа в издательство. Все вышли из своих кабинетов. Рядом с главным стояла бессменный профсоюзный лидер Антонина, которая держала в руках нечто вяло напоминающее цветы. «Видимо, и тут сэкономила», – мгновенно подумал он. Когда кабинка лифта остановилась на их этаже, все замерли. Двери лифта распахнулись, но Михаила Юрьевича в нем не было. Наступила неловкая пауза. И лишь через распахнутые двери кабинета заместителя главного на его автоответчике был хорошо слышен голос Антона, его сына: – Отец, ты слышишь меня? Я согласен! Возьми меня с собой! Ты слышишь меня? Это Антон. Почему ты молчишь? Прошло три года. И вот однажды, в сочельник, в самый канун Рождества Христова, повзрослевший Антон возвращался с работы к себе домой. Он был доволен результатом прожитого дня, хотя и чувствовал себя словно выжатый лимон. Он спешил. Вся семья собиралась сегодня в ночь принять участие в рождественском богослужении. Когда он был уже у парадной двери, его кто-то окликнул. – Молодой человек, это не вы обронили?.. Он оглянулся и увидел старика, который держал в руках компакт-диск. Антон взял его в руки и сразу же понял, что это не его диск, но старика уже не было рядом. Он еще какое-то время постоял на улице в надежде, что отзовется хозяин потери, но улица была пуста, и он вошел в подъезд своего дома. Войдя в квартиру, он сразу же завернул в комнату и, не раздеваясь, почти механически включил компьютер, а затем хотел было пройти в гостиную, где его уже ждали мама и подросшая сестренка. |