Книга Афганский исход. КГБ против Масуда, страница 33 – Александр Полюхов

— Никак не связаны. Инспектор работал по другому делу в том же районе. Совпадение.

— Странно. За три года на Эссинге я не слышал ни про полицию, ни про бандитов. Если выяснится, что связь все же есть, то ситуация может развиваться неприятным образом. Не правда ли, вице-консул?

— Это не слыхано! Первым появляется полицейский, вторым преступник. Крайне подозрительно. Если у полиции были данные о готовящемся преступлении, то почему она не приняла превентивные меры по защите жизни и имущества советских граждан? Обоснованно возникает подозрение, что…

— Повторяю еще раз: совпадение случайно.

— И, тем не менее, мы хотим переговорить с инспектором Торквистом.

— Не могу вам помочь. Он не работает в моем подразделении. А что известно герру Алехину о нападении?

— Абсолютно ничего, кроме того, что вам и позже мне рассказали сын и соседка. В момент нападения я, к сожалению, отсутствовал.

— Есть ли у герра Алехина враги?

— Только недоброжелатели в московской редакции.

— Есть ли у герра Алехина знакомые среди иранцев?

— Среди иранцев? Нет. А что налетчики — иранцы?

— Да, и, по нашим данным, они, возможно, замешаны в недавнем убийстве в Ринкебю.

— Ужас. Причем тут Ринкебю? Я никогда не посещал этот пригород.

— Посольство СССР обращает внимание старшего инспектора Бергшо, что господин Алехин официально аккредитован при МИД Швеции и имеет официальный статус, аналогичный статусу шведских корреспондентов в Москве. Мы надеемся, что данный случай не нанесет большего ущерба господину Алехину и его семье. Мы имеем в виду и возможные утечки информации в шведские СМИ. Если они произойдут, то мы будем вынуждены принять соответствующие меры.

— В Швеции СМИ совершенно независимы от властей и пишут, что хотят. Их права гарантированы законом.

— Я говорю об ответственности полиции, а не о свободе СМИ. Законы Швеции и служебные инструкции предписывают полиции охранять жертву преступления, а не передавать сведения о ней в газеты. Если мы не найдем взаимопонимания в этом вопросе, то Посольство будет вынуждено направить ноту в МИД Швеции и информировать МИД СССР.

— Понимаю вашу позицию и постараюсь, чтобы в ходе следствия не случилось утечек. Но, как вы знаете, в процесс вовлечены и иные структуры: прокуратура, суд, адвокаты.

Расставшись с Бергшо, вице-консул и Матвей демонстративно попрощались. Первый вышел и сел в машину. Второй не покинул комплекс, а из телефона-автомата в холле позвонил на полученный от Ингрид сотовый номер Торквиста.

— Доброе утро! Это Ларе Торквист?

— Да. Доброе утро.

— Матвей Алехин беспокоит.

— Хочу встретиться, дабы выразить мою признательность и переговорить о случившемся на Эссинге. Нахожусь в приемной ГПУ. Прошу инспектора выйти ко мне.

— Подождите на линии.

Сняв трубку внутренней связи, Торквист сказал комиссару о звонке Алехина. Тот, секунду подумав, разрешил встретиться с русским: «Иди, узнай, что он хочет. Все равно ты засветился и следить за ним не будешь. Я ставлю за ним бригаду наружки».

— Сейчас приду, герр Алехин.

Торквист сразу подошел к Алехину, хотя в помещении находились и другие мужчины. «Прокололся, — констатировал разведчик. — Раз видел мое фото, значит и досье читал. Отлично, проверим тебя на профпригодность». Мужчины оценивающе взглянули друг на друга и пожали руки.

— Может быть, прогуляемся по парку?

— С удовольствием, герр Алехин.

— Я и моя семья в долгу перед инспектором. Если могу как-то отблагодарить…

— Ну, разве щенка подаришь. Твой пес — чемпион. А сын — просто герой. Они быстро сориентировались и действовали четко. Наверняка, у них хороший тренер.

— Развиваю их природные дарования. Инспектор, как случилось, что твое посещение моей соседки Ингрид и визит налетчиков четко совпали по времени и месту. Только не пересказывай версию Бергшо: мол, другое расследование, случайное совпадение. В 100 % случаев полиция прибывает на место преступления после его совершения. Полагаю, ты на Эссинге оказался целенаправленно. Значит, ваше подразделение заранее проявляло интерес либо ко мне, либо к иранцам.

Ларе почувствовал уважение к сопернику, который мягко гнул жесткую линию.

— Что ж, сугубо между нами. Криминальная полиция ведет расследование убийства в Ринкебю. В связи с ним подозреваются иранцы. У нас был сигнал, что похожих типов видели на Эссинге. Мне поручили проверить, и я поговорил, в частности, с Ингрид. Оставил ей номер телефона. Когда она позвонила о нападении, я отрабатывал другую часть острова и тотчас среагировал.

— Огромное спасибо, а то я волновался: вдруг есть тайные причины для налета. Семья и, особенно, моя жена на взводе.

— Сын и собака в порядке?

— В полном. Ни царапины. Пес готов повторить подвиг в любую минуту.

— Герр Алехин, надеюсь на ответную откровенность. Как ты связан с иранцами или выходцами с Ближнего и Среднего Востока? Ведь бандиты выбрали твой дом. В случае Ринкебю такая связь между ними и убитым обнаружилась.

— Совершенно никакой связи не усматриваю. Не имеют знакомых из тех краев. Иранцев вижу только за прилавками на рынке. В Ринкебю никогда не бывал. Но если что-то всплывет, позвоню. Не мог бы я получить имена и данные налетчиков? Полезно знать, с кем имею дело.

— Сейчас нет. Возможно, позже.

— Не хочу оказывать давление на следствие, только мне нужна эта информация и чем скорее, тем лучше. В разговоре с Бергшо участвовал советский вице-консул, который готов действовать в официальном порядке. В таком случае скандал неизбежен. Мне и моей семье это совершенно не нужно. Думаю, и полиции тоже. Начнутся звонки коллег из шведских СМИ. Надеюсь, инспектор меня правильно понимает…

— Положение понятно. Постараюсь не допустить скандала.

Алехин сказал, что опаздывает на автобус, и попрощался. Петров из машины следил за тем, как из парка швед вошел в здание СЭПО. Подобрав Матвея на автобусной остановке, вице-консул поделился результатами наблюдения.

Стороны расстались довольные, если не друг другом, то сами собой. Алехин убедился, что инспектор, скорее всего, является контрразведчиком, который для прикрытия заявил, что работает в криминальной полиции. Опять же появилась информация об иранцах и убийстве в Ринкебю.

Торквист считал, что удачно прикрыл свое участие в событиях на Эссинге. Выяснилось, что русский, похоже, ничего не знал об иранцах и убийстве. История, начавшаяся в Ринкебю, очевидно, заканчивалась на Эссинге. Таким образом, можно сосредоточиться на контакте русского с председателем «ШП».

По пути домой Алехин остановился у телефонной будки и набрал номер Стурстена.