Онлайн книга «Охота на мамонта»
|
– Но он убивает молодых женщин. – Заметьте, красивых молодых женщин. Женщин во цвете лет! Подбирает их с помойке, где им и место, где все равно они закончат жизнь свою от СПИДа или от руки сумасшедшего клиента, и сохраняет навеки их красоту. Он творит красоту. Он делает то, что хочет! А значит, имеет на это право. Эти женщины – отработанный материал, дрова в топке, а красота останется навсегда. Вы меня понимаете? Лея, это несложная наука. Она дастся вам легко. Идемте же. Эти призраки, бездарно прожившие свои жизни, недостойны вас. Они ничтожества. Пойдемте! – уже громче произнес он, направляясь к ней. – Она должна сделать выбор сама! – зло прервал Илья. – Да, уважаемый! – подтвердил Казанова. – Только сама! Она имеет на это право. Теперь эти четверо смотрели на нее, и Лея почувствовала себя раздавленной под тяжестью этих взглядов – знакомый веселый, но теперь серьезный – Фимки, страстный – Казановы, злой, устрашающий взгляд Ильи и спокойный, мудрый этого удивительного человека. Вспомнила, как под Луной, посередине ночи он читал ее любимые стихи, и волшебные качели вновь начали убаюкивать, раскачиваясь, а голова кружиться. Она смотрела и не могла оторвать от него взгляда. Снова услышала его бархатный голос: Оплетавшие – останутся. Дальше – высь. В час последнего беспамятства Не очнись. Лея слушала и вспоминала. Уже помнила каждую строчку, каждую букву любимого стихотворения, а он все продолжал: У лунатика и гения Нет друзей. В час последнего прозрения Не прозрей. И снова качели, снова она поднимается и летит над мостом, устремляясь в вышину. Уже растворяется в ночном воздухе, а нежный ветерок шевелит ее всклокоченные волосы… Рыжие волосы… А он все читает: Я – глаза твои. Совиное Око крыш. Буду звать тебя по имени – Не расслышь. Она сделала шаг ему навстречу. Потом еще и еще. Снова почувствовала удивительное состояние невесомости… Вдруг опустилась на землю, и словно прозрела. И откуда взялись силы. Словно сбросила с себя дурман. Сейчас она ощущала невероятный прилив энергии, а далекий горизонт начинал освещаться кровавым рассветом. Скоро взойдет солнце. Оно ясными пронзительными лучами осветит ее лицо, отбросит длинную тень на мостовую, на реку, на весь этот город, и она из крошечной точки, фигурки превратится в исполина. И не нужно больше ничего. Девушка оглянулась на своих защитников, эти трое стояли за ее спиной, пронзительно на нее глядя. Они ничем не могли ей помочь, и потому молча ждали. В эту минуту Лея была совершенно одна, а напротив стоял сильный, уверенный в себе, человек, он улыбался и тоже глядел на нее и терпеливо ждал. И тут она воскликнула, словно разрубив утренний воздух одним движением руки или слова: Я – душа твоя: Урания: В боги – дверь. В час последнего слияния Не проверь! Произнеся эти последние, так любимые ею слова, добавила: – Такое можно написать только стоя рядом с Ним! Только слыша Его шепот! Человек в черном пальто удивился, потом спросил: – Кто вам это сказал? – и засмеялся. – А если вы ошиблись? Лея долго на него смотрела, но в этом взгляде больше не было и тени сомнения. – Я вам не верю, – громко произнесла она. – Я не иду за вами! Прощайте! – и повернулась, чтобы уйти. – До свидания, милое создание. До скорой встречи! Лея повернулась: – Нет! Если это мой свободный выбор, тогда прощайте! – и глаза ее сверкнули в первых лучах утреннего солнца. Посмотрела на него в последний раз. – Хорошо. Вы останетесь в этом мире. Но я даю вам шанс… И если вы передумаете… Если этот мир, этот город, люди вокруг, улицы и площади, ваш дом, друзья, жизнь ваша станут… сущим АДОМ! – громко выкрикнул он, – в этом случае вспомните обо мне. Он повернулся и пошел прочь, четко отбивая удары по мостовой. Шаг и второй, десятый, сотый. Не дойдя до конца моста, исчез совсем, растворившись в утреннем тумане, словно его и не было вовсе. А в ее сознании все звенели последние слова: – Станут адом… станут сущим адом… адом… – Прощайте! – прошептала она и посмотрела вдаль. Там уже сияло солнце, и думать больше не хотелось ни о чем. «Оплетавшие – останутся. Дальше – высь», – мелькнуло напоследок в голове. 19 Она мельком бросила взгляд на троицу, которая выстроилась у машины и, ничего не сказав, побрела прочь. Она была потрясена, сердце бешено колотилось. Сейчас, как никогда, ей нужно было побыть одной. Одной под лучами восходящего солнца. Оно слепило глаза, и девушка все быстрее уходила с этого злополучного моста, а рыжие волосы развевались на сильном ветру. Услышав шум мотора, поняла, что ее догоняют. Ускорила шаг. Уже почти бежала. Но ее догнали. Из машины выпрыгнул Фимка, бросившись наперерез, а эти двое, развернувшись, уехали. – Не надо. Не сейчас, – только и успела произнести она, но Фимка замер перед ней, воскликнув: – Сейчас, милая. Именно сейчас. Пойдем. – Куда? – почти кричала она, сурово на него глядя. – К нам! – Нет! Оставьте меня в покое. – Да! – Уйди! – и она попыталась бежать. Уже сорвалась с места и неслась без оглядки. – Сейчас. Или ты себе этого никогда не простишь. Лея остановилась. Повернувшись, спросила: – Почему? Фимка широко улыбнулся и ответил: – Потому что у меня сегодня день рождения! Я приглашаю! – и сделал несколько пируэтов своей любимой чечетки. – Да? – Да! У Фимки сегодня день рождения! А отмечать его в компании параноиков он не хочет. Лея задумалась… – Пойдем в другое место. Я не могу. Только не туда… – На кладбище? В бомжатник? – засмеялся он. – Ну уж нет. У меня есть дом. Какой-никакой, но дом. А день рождения – семейный праздник! Туда и пойдем. Но сначала немного погуляем! А на этих… Не обращай внимания. Идем! – энергично добавил он, протянув ей руку. – Идем же! Ну, дикарка. И побило же тебя за этот месяц. Пошли, милая. Сегодня праздник. Все будет хорошо. И ничему не удивляйся, – приговаривал он, ведя ее за руку, как маленькую девочку. А солнце уже поднялось над крышами домов, ярко осветив их лица. Неожиданно Фимка остановился и воскликнул: – Хочу мороженого! – У меня нет денег!.. То есть, я оставила их дома, – соврала она. – Хочу мороженого! – капризно повторил он. – Извини, дорогой. Сегодня не получится. – Сегодня мой день. Как раз сегодня получится все. Моя очередь, теперь тебя гуляю я. |