Онлайн книга «Неистовый соблазнитель»
|
– Я не хочу, чтобы ты больше работала по субботам, – объявил Маркус, глядя на нее поверх бокала. – Это скажется на моем профессионализме. – Ладно, тогда придется тебе повысить зарплату. Сейчас я плачу за сорок часов, значит, надо добавить двадцать процентов от того, что ты уже получаешь. Либерти поперхнулась вином. – Что? – Тебе нужно серьезно поработать над техникой переговоров. Ты вполне могла бы добиться тридцатипроцентного повышения ставки. – Но я вообще не просила ни о каком повышении! – Верно. Тебе следовало сразу же воспользоваться предложением Дженнера и потребовать прибавки. Он предложил на тридцать процентов больше, но вместо того, чтобы воспользоваться преимуществом, ты просто промолчала и вообще ничего мне не сказала. – Он погрозил ей пальцем: – Я же видел, как ты ради меня подминаешь под себя клиентов. Неужели не можешь вести себя так же, когда речь заходит о твоих собственных интересах? – Я не… – Попроси у меня что-нибудь, – подавшись вперед, потребовал Маркус. – Прямо сейчас. Скажи, чего ты хочешь. Она запаниковала. В ее организме уже достаточно алкоголя, чтобы сказать что-нибудь ужасное, вроде того, что хочет его самого. Потому что она действительно его хочет. Да и разве можно не хотеть такого человека, как Маркус Уоррен? А теперь ей достаточно произнести лишь слово, и она получит желаемое. Со всей силы закусив губу, она почувствовала, как боль отрезвляет. – Я хочу есть. По-моему, твои луковицы вкус нее моих… не знаю, как это называется. Маркус продолжал все так же пристально ее разглядывать. – Ты меня боишься? – Что за глупости? – И поэтому не скажешь, чего ты действительно хочешь? А ты хоть понимаешь, что сегодня впервые попросила пораньше уйти с работы? Это ненормально. Обычным людям постоянно нужно куда-нибудь сходить, с ними что-то случается, они болеют… Но только не ты. – А тебе не приходило в голову, что у меня и так уже есть все, чего я хочу? Мне нравится моя работа, нравится работать с тобой. Зачем что-то менять? Он все так же не сводил с нее глаз, а потом вдруг подался вперед, и она не смогла отстраниться, чувствуя, как ее неумолимо влечет к этому человеку. – А что, если все и так уже изменилось? – Он накрыл ее руку своей, и ее словно током ударило. – Что, если уже ничто и никогда не станет прежним? Официант принес основные блюда, и Либерти быстро высвободила руку, недоверчиво уставившись на вагю, больше походившее на брикет каменного угля в обрамлении раскаленных угольков. Официант услужливо рассказывал, как правильно употребить поданные яства, но Маркус его не слушал, да и вообще уже давно забыл, что именно заказывал. Что, если все и так уже изменилось? А разве в этом могут быть сомнения? Все действительно изменилось с той секунды, как он нашел в парке ребенка, а потом смотрел, как Либерти прижимает его к груди. Именно тогда она и предстала перед ним в совершенно ином свете. И из простой сотрудницы стала кем-то гораздо более важным. Либерти игриво ткнула стейк вилкой. – Это точно съедобно? – Ешь не торопясь. Сам процесс едва ли не важнее блюда. Он уставился на собственную тарелку. Точно, лобстеры. – Да, излишняя поспешность может очень плохо кончиться, – согласилась она, сдувая с мяса дымящийся уголек. Неужели так сложно сказать, чего она хочет? Попросить прибавки, каких-то поблажек, да чего угодно, в конце концов? Он снова вспомнил сказанные ею в машине слова. «Для этого ты слишком много для меня значишь». Очередная веха на пути безвозвратных изменений. – Неплохо, – объявила она, наконец-то отважившись отведать мясо. – Рад слышать. – А что, если все это как-то между собой связано? То, что он много для нее значит, и то, что она никогда ни о чем его не просила? Пока речь не зашла об Уильяме. Потому что этот малыш тоже очень много для нее значил. – Что мы будем делать с Уильямом? – спросил он, стараясь, чтобы его вопрос прозвучал как нечто само собой разумеющееся. Она замерла, не донеся вилку до рта, и ему снова захотелось накрыть ее руку своей рукой. Вот только что-то ему подсказывало, что, если он попытается к ней сейчас прикоснуться, она ножом пригвоздит его руку к столу. – Мы? – Да, мы. Мы в этом деле вместе. Так когда ты хочешь снова его навестить? Дожидаясь ответа, он машинально ел лобстера, совершенно не чувствуя вкуса. – А я и не знала, что, когда речь идет об Уильяме, есть какие-то мы. – Разумеется, есть. Мы его нашли, мы его спасли, и сегодня мы его проведали. – Хейзел сказала, что им следовало бы подумать об усыновлении. Прямо перед тем, как назвала их приятной парой. Неужели для окружающих они именно так и выглядят? После Лилибэт он ни с кем не встречался, но даже с ней он чувствовал себя не мужчиной, находящимся в отношениях, а неким аксессуаром к ее платью. – Тебя действительно волнует его судьба? Не в силах с собой справиться, он снова взял ее за руку: – Конечно волнует, я же не монстр. Точнее, он не такой, как его родители. Его судьба их никогда не волновала. Они заботились лишь о том, чтобы получить от него как можно больше пользы. В ее глазах ясно читалось сомнение, но на этот раз она хотя бы руку убирать не стала. – Нам нужно выждать неделю. – Нам. – Иначе Хейзел может неверно нас понять. Как насчет четверга? Как раз перед тем, как ты уедешь на свадьбу. – Думаю, глупо спрашивать, назначены ли у меня в этот день какие-нибудь встречи. – Ты относительно свободен, – улыбнулась Либерти. – Но свадьба совсем скоро, и… – Если к четвергу ничего не изменится, о ней вообще говорить бессмысленно. – А что может измениться? Ты передумаешь идти? – Скорее, ты надумаешь пойти со мной. – Не думаю, что это хорошая идея, – выдохнула она, осторожно высвободив руку. Маркус вздохнул: – Я даже не прошу, чтобы это было свиданием. – Ну конечно. Обычный деловой выход в свет. – Именно, особенно учитывая, что на следующий день мне предстоит встреча с продюсерами. Тебе ради этого уже следовало бы ехать, мне нужно, чтобы ты вела записи. – Ладно, но свадьба… Только потом твоя мать меня живьем съест, а что с тобой сделает, даже и не представляю. – Точно больше ничего не хочешь? – Точно. |