Онлайн книга «Рукопись, написанная кровью»
– А телефон? Он оставил для меня на Главпочтамте письмо с этим номером телефона… – и Юля судорожными движениями достала из кармана смятые конверты. – Вот смотри… Надя с изумлением прочла письма и покачала головой. – Надо же, а я и думать забыла об этой его маниакальной идее держать связь через почту… А ты молодец, Земцова. Поздравляю. Но это телефон Кристиана, точнее его домашний телефон, ведь мы какое-то время жили у него, пока Женя искал того мужика. – Но как же он нашел его, если практически всю жизнь просидел в С. и за границей, насколько мне известно, у него никого из знакомых не было?.. – Они появились у него совсем недавно, Крымов вел какое-то дело в С., ему поручили, кажется, разыскать убийцу отца Кирилла… Кстати, я так плакала, когда узнала, что его убили. Мне он всегда нравился, он был настоящим человеком, и, как это ни примитивно звучит, народ к нему тянулся… – И Крымов взялся за это дело? – Сначала взялся, ему пообещали хорошо заплатить, но потом случилось нечто такое, о чем я не знаю, но после чего Крымов отказался вести это дело. Насколько я поняла, речь шла о слишком большом риске. Короче: он отказал своему клиенту и даже вернул ему все деньги. – Ты шутишь. – Ничуть. Я сама пересчитывала и запаковывала доллары, чтобы Женя отвез их клиенту. – А кто был этим клиентом? – Берестов, – чуть понизив голос, прошептала Щукина. – Слышала о таком? – Конечно, слышала. И как он отреагировал на это? – Страшно расстроился. Но тут еще вот какое дело… Крымов в нем разочаровался. Возможно, ты слышала о смерти Марины Бродягиной? – Конечно, слышала, больше того, я даже занималась этим делом, когда вернулась в С. – Ты вернулась в С.? Да ты что, сбрендила? Ты ушла от Харыбина? – Я что-то не поняла, ты осуждаешь меня за это или радуешься? Помнится, еще сегодня ты сказала мне, что Харыбин скользкий, как угорь… – Так ты ушла от него? – Ушла. – Я рада за тебя, Земцова. Но вот то, что ты вернулась в С., говорит лишь о том, что ты полная дура. Как ты могла оставить Москву, квартиру и вернуться в эту дыру? Неужели из-за Крымова? – А куда мне было еще ехать, когда я тоже беременна и Харыбин изменял мне (не хуже твоего Крымова) налево и направо?! Оставаться с ним или именно сейчас, когда меня постоянно тошнит и я с ног валюсь от слабости, затеять бракоразводный процесс и начать отсуживать жилплощадь? Разве это похоже на меня? К тому же в С. у меня есть свой угол. Это, конечно, не шикарный особняк с видом на Эйфелеву башню, но тоже ничего… – Только не вздумай раскисать. Плакать нам с тобой сейчас никак нельзя. И как бы скептически я ни относилась к тому парню, который бьет меня изнутри своими крепкими лапками, мы все равно должны заботиться об этих поросятах… – и тут Надя разрыдалась. Такого прилива нежности к своему ребенку она, видимо, и сама не ожидала от себя. Глотая слезы, она сквозь судорожный плач с трудом проговорила: – К-крымов, если бы ты только знала, как я его любила… Но я не могу, понимаешь, не могу жить с человеком, который постоянно предает. Я н-ненавижу его, я даже хотела его смерти… – Это ты сожгла агентство? Но Надя покачала головой, затем как-то вся подобралась, успокоилась и сделала несколько глотков молока. – Я же не пироманка какая, я всей душой была привязана к агентству, и, понимая, какое место в его жизни занимает работа, разве я смогла бы?.. – А что про Бродягину? Ты сказала, что Крымов разочаровался в Берестове, и это как-то связано с убитой девушкой? – Крымов уверен, что это Берестов ее убил, она же была его любовницей… Деньги деньгами, но, когда он услышал о ее гибели, Берестов перестал для него существовать. Поэтому, ничего не объясняя и прикрываясь опасностью дела отца Кирилла, он пришел к Берестову и, отказавшись работать на него, вернул ему все деньги, до доллара. А ведь это была очень крупная сумма… очень крупная… – Надя сощурила глаза, словно мысленно перенесясь в то время и вновь переживая из-за подобного поступка Крымова. – Надя, а тебе не кажется, что дело обстояло не столь романтично, как это ты сейчас стараешься представить? Разве не в это же время Крымова нанял твой Кристиан, посулив ему значительно больше? – Пусть так, но не в привычках Крымова возвращать деньги, да еще и такие… – Так как он нашел этого человека, который хранил у себя бумаги отца Кристиана? – Бумаги… Это были все равно что золотые слитки или крупные алмазы. Благодаря этим бумагам Кристиан доказал свое право на наследство и разбогател просто баснословно. – Так это от этих денег тебе кое-что перепало? – Какая разница?.. – Но как, как он нашел его? – Из туманных телефонных разговоров Крымова я поняла, что ему помог какой-то известный парижский журналист или его дочь. А нити, как это ни странно, тянулись из нашего С., из еще более туманного дела об убийстве отца Кирилла. Да и вообще из этого дела тянулось слишком уж много нитей… Ты знаешь, что Марина Бродягина была его любовницей задолго до того, как он стал тем, кем мы его знаем, я имею в виду священником? Бродягина… Одна фамилия чего стоит! Уж не знаю, на самом ли деле Берестов – а он был едва ли не тысячным ее любовником – замешан в ее убийстве, но уж то, что среди целого легиона любителей его темпераментной подруги именно он был самой значительной в плане денег и связей фигурой, это уж точно. И причин, чтобы избавиться накануне президентских выборов от любовницы, которая ради денег была способна пойти даже на шантаж… – Откуда тебе известно о Бродягиной и ее нездоровой страсти к деньгам? – От верблюда, то есть от Крымова. Она доила многих мужчин в городе, все мечтая разбогатеть и куда-то уехать… Кстати, маленькая деталь: я лично не считаю страсть к деньгам нездоровой. Иначе, если послушать тебя, мы все больны этой заразой… Так вот, мотив для того, чтобы избавиться от ставшей по каким-то причинам опасной любовницы, мог быть какой угодно, однако я склоняюсь именно к шантажу. Крымов тоже так считал, а потому, едва только узнав о смерти Бродягиной, тотчас решил, что это дело рук Берестова, и, чтобы не вляпаться самому в эту зловонную предвыборную кашу, предпочел уйти в тень. Мы собрались за один день и ночью выехали из города. Наш путь лежал через Украину, дальше – в Польшу, оттуда через Германию в Париж, где нас уже ждали. – Когда вам стало известно, что кто-то сжег агентство? – Незадолго до нашего отъезда. – А с чего ты взяла, что к этому причастна та самая дама, с которой тебе изменял Крымов? – Да это я просто так сказала… Зачем было вообще кому-то устраивать этот пожар, если Крымов отказался вести одно из самых опасных и прибыльных дел? – А я-то думала, что он действительно как-то связан с расследованием убийства отца Кирилла. Уж слишком громкое дело. Если он бы его раскрутил, его бы могли пригласить в Москву, в Генеральную прокуратуру… |