Онлайн книга «Юная Невеста»
|
– Нет? – Попробуй еще раз. Юная Невеста попробовала еще раз. – Милая, ты смотришь на меня? Посмотри. Так вот, единственная цель, ради которой следует убрать волосы наверх и уложить их на затылке, это чтобы у всех, кто в данный момент находится рядом, захватило дух и они бы вспомнили, попросту покоряясь силе жеста, что любое дело, каким бы ни занимались они сейчас, до ужаса неуместно, и осознали в тот самый миг, когда увидели, как ты укладываешь волосы на затылке, что единственное, чего они желают от жизни, это предаться любви. – Правда? – Конечно: ничего другого они и не желают. – Нет, я имею в виду: правда, что волосы убирают наверх, чтобы… – О боже ж ты мой, ты можешь это делать так, будто завязываешь шнурки на ботинках, многие так делают, но мы-то говорили о другом, разве нет? О том, как стать красивой. – Да. – Вот именно. Тогда Юная Невеста распустила волосы, постояла немного в молчании, потом взяла их в руку, медленно подняла наверх, закрутила и завязала скользящим узлом, в завершение жеста заправив за уши две пряди, выбившиеся из прически с обеих сторон. Потом сложила руки на животе. – В общем и целом. – Я что-то забыла? – У тебя есть спина. Пользуйся ею. – Когда? – Всегда. Начни сначала. Юная Невеста слегка наклонила голову и подняла руки к затылку, чтобы распустить волосы, которые только что собрала. – Стой. У тебя что, чешется затылок? – Нет. – Странно, голову наклоняют, чтобы почесаться. – А как надо? – Голову немного откинуть назад, так, спасибо. Вот-вот, молодец. Теперь помотай ею два-три раза, горделиво, руки тем временем распускают узел, так тебе неизбежно придется выгнуть спину, а это для любого мужчины, который находится поблизости, прозвучит как послание или обещание. Теперь замри. Ты чувствуешь спину? – Да. – Теперь поднеси руки ко лбу и собери все волосы, очень тщательно, как можно более тщательно, потом откинь голову назад, проведи руками по волосам и оттяни их к затылку, чтобы они легли как следует. Чем сильнее ты их оттягиваешь вниз, тем больше выгибается спина, и ты принимаешь правильную позу. – Так? – Еще раз. – Больно. – Глупости. Чем дальше назад ты заводишь руки, тем сильнее выдается грудь и изгибается спина. Вот-вот, именно так, смотри вверх, стоп. Ты сама себя видишь? – Когда смотрю вверх… – Я хочу сказать, ты чувствуешь себя, чувствуешь свою позу? – Да. Думаю, да. – Это не абы какая поза. – Неудобная. – В такой позе женщины получают наслаждение, если верить фантазиям мужчин, весьма ограниченным. – Ах так. – Дальше – проще. Не ленись, верти побольше шеей, займись волосами, укладывай их как заблагорассудится. Словно бы у тебя распахнулся халат и ты его запахиваешь, очень просто. Халат на голое тело, само собой. Юная Невеста запахнула халат с горделивой осанкой. – Не забывай, что несколько прядей всегда должны выбиться из прически: ты поправляешь их в самом конце немного неловким движением, каким-то девичьим, ребячливым, и это их ободряет. Мужчин, не волосы. Так, так, хорошо, это тебе идет, должна признаться. – Спасибо. – Теперь все сначала. – Сначала? – Речь о том, чтобы ты это делала не так, будто поднимаешь на кухне квашню, а так, будто это тебе нравится больше всего на свете. Ничего не получится, если ты сама не возбудишься первой. – Я? – Ты знаешь, о чем мы говорим, правда? – Думаю, да. – Возбуждение. Надеюсь, с тобою это случалось. – Только не тогда, когда я делаю прическу. – Именно эту ошибку мы пытаемся исправить. – Верно. – Готова? – Не уверена, что вполне. – Полагаю, тебе поможет повторение пройденного. – В смысле? Мать едва заметно пошевелила рукой, и гребень Долорес замер, а она сама отступила на два шага. Если она и раньше была почти невидима, то в этот миг исчезла совсем. Тогда Мать слегка вздохнула, потом просто забрала волосы наверх и очень медленно уложила их на затылке, за время, которое Юной Невесте показалось мгновением, растянутым до невероятности. У нее возникло безумное впечатление, будто Мать раздевалась перед ней, причем, как долго это длилось, оставалось тайной: достаточно, чтобы пробудить желание, но не достигая того предела, который остается в памяти. Будто бы она всегда являлась перед тобой нагая и никогда перед тобой не снимала одежд. – Разумеется, – добавила Мать, – эффект будет еще сокрушительнее, если, выполняя эти действия, у тебя хватит присутствия духа болтать о всяких пустяках типа копчения колбас, смерти родственников или состояния дорог в сельской местности. Не нужно, чтобы возникало впечатление, будто мы стараемся нарочно, понимаешь? – Да. – Ладно, теперь твоя очередь. – Не думаю, что… – Глупости, начинай, и все тут. – Минутку… – Начинай. Вспомни, что тебе восемнадцать лет. Ты уже победила заранее. Они хотят тебя по меньшей мере три года. Осталось только напомнить им об этом. – Хорошо. Юная Невеста вспомнила, что ей восемнадцать лет, что она победила заранее, что они хотят ее по меньшей мере три года и что даже сюжет «Дон Кихота» вылетел у нее из головы. Прошло мгновение, растянутое непостижимым образом, и вот она здесь, волосы собраны на затылке, подбородок слегка приподнят, а во взгляде нечто такое, чего раньше никогда не было. Мать долго молчала, разглядывая ее. Она думала о Сыне, о его долгом молчании, о том, как он сказал: ее губы. Чуть-чуть склонила голову набок, чтобы лучше ее рассмотреть. Юная Невеста стояла неподвижно. Губы были полуоткрыты. – Тебе понравилось? – спросила Мать. – Да. – Теперь остается понять, насколько тебе понравилось. – Это как-то можно выяснить? – Да. Если тебе взаправду понравилось, ты сейчас очень хочешь заняться любовью. Юная Невеста углубилась в себя в поисках ответа. – Ну и как? – спросила Мать. – Думаю, да: хочу. – Думаешь? – Да, я очень хочу заняться любовью. |