Онлайн книга «Получил наследство кот»
|
Надежды раздобыть фотографию казашки Али у Глеба не было, поэтому он заварил себе еще малины, включил компьютер и скачал программу «Фоторобот». Память на лица у него была профессиональная, и на составление вполне приемлемого фоторобота ушло не более получаса. Да, Алевтина выглядела именно так. Кстати, на казашку она не очень-то похожа… Глеб снял телефонную трубку. Сережа Коломиец был его давним приятелем, сейчас он занимал высокую должность в УФМС. Услышав голос Глеба, Сергей искренне обрадовался: – Ну смотри-ка, жив, курилка! А я тут всякое слышал… А ты, оказывается, просто зазнался, да? Заверив, что ничуть не зазнался, а просто весь в делах, дав клятвенное обещание съездить как-нибудь «на заимку на шашлыки», Глеб перешел наконец к сути дела. На просьбу Звоницкого пробить по базам одну даму Коломиец хмыкнул, но пообещал сделать в кратчайшие сроки. Попрощавшись с приятелем, Глеб прикинул, позвонить ли Пестрякову, но решил пока не торопить события. В конце концов, что он может сказать Саше? Смутные подозрения не в счет… Что же получается? Лидия Фелициановна пишет письмо сестре и в ту же ночь умирает. После этого баронесса впадает в жуткую депрессию, целыми днями сидит, отвернувшись к окну, и не желает ни с кем разговаривать. А спустя недолгое время умирает, успев перед смертью изменить завещание в пользу кота… Глеб помотал головой. Картина пока не складывалась, но кое о чем уже можно было догадываться. То ли малина подействовала, то ли надежда на то, что дело о смерти Ильи Старикова сдвинулось наконец с мертвой точки, неизвестно, но только Звоницкий почувствовал себя почти здоровым. Пожалуй, пора уже покончить с одним неприятным делом… Он переоделся, заверил домработницу, что вечером непременно сделает себе компресс на спирту, с облегчением простился с добрейшей Варварой Михайловной и поехал в клинику. Специально не стал предупреждать Яну о том, что приедет, хотел посмотреть, чем занята ассистентка в его отсутствие. Из машины Глеб позвонил знакомому адвокату – тот был молод, но уже успел хорошо себя зарекомендовать, – объяснил ему ситуацию, предупредил о специфическом образе жизни Эдуарда Ковалева. Адвокат хмыкнул, сообщил, что вообще-то загружен работой, но обещал заняться этим делом – исключительно из уважения к Глебу Аркадьевичу. Глеб остановил машину, не доезжая знакомой двери, и прикинул, как лучше начать разговор. «Яна, вы воровка, и я не желаю иметь с вами ничего общего. Вы уволены, убирайтесь! Кстати, в этом городе вам больше не работать – профессиональное сообщество я поставлю в известность о ваших привычках…» Нет, слишком резко. Может быть, лучше начать издалека: «Яна, вы ничего не хотите мне сказать? Ни в чем не желаете признаться? Дело в том, что у нас с вами неприятности…» Нет, так тоже не годится – такое чувство, что это Звоницкий виноват перед ассистенткой. Глеб поднял взгляд – и замер. Спина, мелькнувшая перед глазами, была ему явно знакома. Человек только что вышел из клиники и свернул за угол. Догонять его Глеб Аркадьевич и не пытался. Вместо этого он легонько постучал себя кулаком по лбу, обозвал болваном, кретином, идиотом и старым простофилей, выбрался из машины и бодро похромал в клинику. Ассистентка была одна – девушка стояла у окна, глядя на пыльную клумбу невидящими глазами. Щеки Казимировой пылали, волосы были слегка растрепаны. – Яна, я болван! – выпалил Звоницкий. Девушка невольно улыбнулась, но вгляделась в лицо шефа – и улыбку словно стерли губкой. – Что-то случилось, Глеб Аркадьевич? – обеспокоено спросила она. – Случилось, причем не одно, – в сердцах ответил Глеб. – Позавчера пропало лекарство, а вчера я недосчитался приличной суммы в кассе. Краска сбежала с лица ассистентки. Девушка побледнела так, что Глеб даже испугался – не дошло бы до обморока. Но Яна недаром была дочерью военного – девушка только сглотнула, сжала дрожащие руки и ровным голосом спросила: – И вы думаете, что это я? – Нет, Яна, я так не думаю! – зло бросил Глеб. – Теперь я точно знаю, чья эта работа! Скажите, зачем вы пускали в клинику этого мерзавца? Щеки девушки слегка порозовели. – Вы про Игоря? Почему вы его так не любите, Глеб Аркадьевич? – Как всегда, встав на защиту обиженных, хрупкая девушка превратилась в бойца. Сейчас она напоминала Глебу Дон Кихота с его ветряными мельницами – такая же худая, глаза горят, только не хватает копья, чтобы бросаться на великанов, и тазика на голове вместо шлема… – Он мне рассказал, за что вы его уволили! – Да?! – неожиданно развеселился Звоницкий. – И за что же? – Игорь сказал вам, что собирается открыть собственную клинику! А у вас работает только до тех пор, пока не заработает достаточно денег для этого. А вы, Глеб Аркадьевич, не захотели растить конкурента! Вот вы его и вышвырнули… Неожиданно Звоницкому стало противно. Он тяжело опустился на стул и, неловко потянувшись, набулькал себе воды из графина. – Глеб Аркадьевич, вам нехорошо? – забеспокоилась Яна. Всю ее неприязнь как рукой сняло. – Все нормально, – отхлебнув тепловатой воды, поморщился Глеб – Присядьте, Яна. Я хочу вам кое о чем рассказать. Девушка уселась напротив, обеспокоено заглядывая в лицо шефу. – Так вот, Игоря я уволил вовсе не поэтому. Эта сказка про собственную клинику – просто мечта. Ему пришлось бы работать еще лет двадцать, чтобы открыть собственное дело, а к этому времени я давно бы уже прекратил практику. Так что дело не в этом. – Тогда в чем? – Яна стиснула ладошки, подозревая, и не без оснований, что правда может оказаться крайне неприятной. – Я уволил его за воровство и непрофессионализм. Вот и все секреты. – Я вам не верю! – неожиданно воскликнула девушка. – Сейчас поверите, – устало произнес Звоницкий. – Пересчитайте кассу. Казимирова с минуту таращилась на Глеба, потом вдруг вскочила и кинулась к кассе. Выдвинула ящик с деньгами и принялась пересчитывать купюры, то и дело сбиваясь и начиная сначала. Глеб терпеливо ждал, пока она не ахнула и не замерла с веером купюр в руках. – Ну что? Опять недостача? – Он не мог! – еле выговорила девушка, глядя на шефа остановившимся взглядом. – Не мог так со мной поступить! Звоницкому было отчаянно жаль дуреху, но все точки над «i» следовало расставить немедленно. – Яна, этот мерзавец не только воровал лекарства и деньги, он еще и делал все, чтобы подозрение пало на вас. Если бы я сейчас случайно не заметил своего бывшего ассистента выходящим из клиники, я бы до сих пор был уверен в вашей виновности. Я ведь вас уволить собирался! – Глеб в сердцах сжал кулаки. – Вышвырнул бы вас с работы и сообщил всем знакомым ветеринарам, что Казимирову на работу брать не надо. И вы бы никогда больше не нашли работы в этом городе… Яна растерянно смотрела на Звоницкого. |