Книга Арабская принцесса, страница 26 – Таня Валько

– Так что, будешь путешествовать, как какая-то черная ворона? – возмущается малолетка.

– До поры до времени! В самолете разденусь. Обещаю.

– Лишь бы не догола!

Лукаш шутя берет свою ручную кладь, а остальное, чуть ли не скирду сумок и чемоданов, толкают на тележках два грузчика-пакистанца.

Марыся, конечно, права. Вылет поляков проходит молниеносно, а саудовцев, как рентгеном просвечивают.

– Это твоя жена? – спрашивает Хамида таможенник.

– Да.

– Она не саудовка?

– У нее же саудовское гражданство! – бен Ладен потихоньку теряет терпение и повышает голос.

– А где она родилась? В Польше? – бдит службист. – Тогда почему у нее арабская фамилия?

– Отец – ливиец.

Хамид старается отвечать спокойно, а женщина, из-за которой ведется следствие, разумеется, покорно молчит, скромно опустив взгляд. Она видит краем глаза, что ее мать на другой стороне поста символически разводит руки в стороны.

– Ты мог бы позаботиться о том, чтобы твоя жена одевалась как надо и не оскорбляла Бога, – обращается с критикой таможенник к своему земляку. На Марысю он бросает лишь один презрительный взгляд.

После того как перевернули все документы, более получаса вели расследование, портя нервы, вся семья в сборе. Удается пойти на утренний кофе в бар на первом этаже. Все молчат и про себя думают, какие еще проблемы должны будут решить. Но уже ничего неожиданного или досадного не происходит, только забавная процедура, которую, пожалуй, кроме Саудовской Аравии, нигде больше не встретишь. Женщины к самолету проходят одним рукавом, а мужчины – другим. Женщин и их сумочки снова проверяет очень милая англоязычная таможенница. Она, конечно, в черной абае, а лицо под чадрой. Видны только черные доброжелательные глаза, сильно подведенные кохлем.

– Зачем им все те интроскопы, рентгены, сканеры, когда в итоге какая-то глупая баба всовывает свои грязные лапы в мою сумочку! – возмущается Дарья, фыркая себе под нос, и после осмотра буквально бежит внутрь.

Хамид купил авиабилеты для себя и жены, разумеется, в первом классе, поэтому у Лукаша уже не было выхода: он был вынужден взять четыре места для своей семьи в той же части самолета. Прислуга с ребенком, чтобы быть поближе к господам, была в бизнесклассе. Все сидят на первых креслах, сразу же за тонкой стенкой, отделяющей их от хозяев.

Никто из саудовцев не обращает внимания на молодых арабов, путешествующих с прислугой. Но европейцы, которым и так саудовцы-работодатели все возмещают, скептически поджимают губы и бросают пару злобных взглядов.

– Зависть – это очень противная черта характера, – шепчет Хамид жене на ухо.

– Посмотри, как мама переживает.

Марыся хохочет, видя пунцовый румянец на бледном лице Дороты.

– Мамуль, все окей?! – обращается к ней дочь, крича во все горло, а мать только делает ей знак рукой: потише.

– Люкс! – вообще не беспокоится Дарья. – Спасибо, Хамид! Первый раз в жизни летим таким классом.

– К сожалению, не я это организовал, – объясняет он смущенно. – Я хотел, но Лукаш, не знаю почему, уперся и сделал это сам.

Поляк улыбается уголком губ.

– Послушай, у каждого есть чувство собственного достоинства. Моя фирма платит за наше путешествие, – шепчет он, весело подмигивая зятю. – Я должен был кое-кого взять за яйца, чтобы дали так много.

Гордый, он делает большой глоток виски и, закрыв глаза, наслаждается его вкусом.

– Пожалуй, теперь только так и будем летать. Если мои женщины войдут во вкус, то уже не отвертишься.

При взлете все сиденья, разумеется, должны быть в вертикальном положении, ремни пристегнуты. Каждый затаил дыхание. Это необязательно. На прекрасных британских авиалиниях и машины, и пилоты отличные. Но известно, что каждый, у кого есть хоть немного воображения, боится летать. Сегодня же первый офицер – поляк, а среди стюардесс также две землячки Дороты. Это вызывает у нее полное доверие и патриотические чувства. Когда самолет достигает почти десяти тысяч метров и выравнивает полет, можно расслабиться, подняться с места или разложить глубокие мягкие кресла. Автоматически закрывается штора, скрывающая будь то одиночные, будь то двойные места, расположенные «валетом».

В этом классе и на этих линиях можно чувствовать себя комфортно и свободно, никто, кому не следует, не наблюдает за пассажиром и не беспокоит его. В распоряжении всех мягкие подушки в наволочках, миленькие бежевые пледы, несколько наушников и косметичка со всем необходимым для личной гигиены. Перед каждым пассажиром – экран, на котором можно посмотреть новейшие фильмы или понаблюдать за траекторией полета. Если кому-то не хочется таращиться в экран, он слушает музыку. Теперь и Марыся чувствует себя свободной. Она встает, демонстративно стягивает абаю и хиджаб и как попало запихивает их в сумку. Довольная, она падает на сиденье, а Хамид нежно поправляет локон, спадающий ей на лицо.

После сытного и исключительно изысканного перекуса, состоящего из икры, копченого лосося, французского паштета из гусиной печени, разнообразных салатов, горячих перепелок в кисло-сладком соусе со специальными клецками, десерта и гектолитров напитков, даже Дорота набирается смелости и отвязывается.

– Теплые булочки с маком и лебнехом ^[28] были самыми вкусными, – наклоняется Дарья из-за шторы и показывает всем мордашку, еще запачканную едой.

– В тебя, дочь, не стоит инвестировать, – добродушно смеется Лукаш.

– А Адаш что-то ел? – беспокоится Дорота, изолированная от сына.

– Конечно, конечно, – смеется девушка. – То же, что и я, только я посыпала ему сверху сахаром.

– А что он делает? Может, хочет ко мне?

– Сейчас хлещет колу и не отрывает нос от iPad-a, который, не знаю зачем, вы ему купили.

Девушка критикует родителей и то, что они балуют ее любимого братишку.

– Хорошо, хорошо! Кто бы говорил, мудрая неизбалованная девушка. А кто сказал, что дня не проживет, если не получит самый новый телефон самсунг «Galaxy Note»? Для чего тебе такой высокотехнологический аппарат, я не знаю, но стоил он, как нормальный лэптоп, – шутит Лукаш со своей любимицей. – Так что не критикуй, котик.

Он встает, наклоняется через высокие поручни кресла и ерошит волосы приемной дочери.

– Эй, эй! – довольная Дарья изображает обиженную и забавно стряхивает руку отчима. – Немного частной жизни! В конце концов, я не для того лечу первым классом, чтобы сосед цапал меня за волосы.

В этот момент она взрывается юным безудержным смехом.

– Как я рада, что мы наконец выбрались вместе на отдых!

Марыся не может прижаться к мужу, потому что сидит напротив, но она кладет ноги стопами ему на колени.