Онлайн книга «Безымянлаг»
|
В черном полушубке с небрежно наброшенным красным шарфом шла Зоя Чернецова. Сначала Иван Андреевич испугался: как девушка может оказаться одна среди тысяч выродков? Но бросив взгляд на зэков, с еще большим удивлением понял: они ее боятся. Такие вещи Неверов очень хорошо понимал и еще лучше чувствовал. – Зоя Геннадьевна, вас подвезти? – самым подобострастным тоном спросил лейтенант, открыв дверь, когда она приблизилась к машине. – Благодарю, не надо, – на ходу ответила Зоя, но узнав Ивана Андреевича, остановилась, и недобрая ухмылка появилась на ее лице, не сочетаясь с умилительно румяными от мороза щеками. – А вы куда так поздно собрались? – Да вот так вышло… А вы случайно не знаете, Зоя Геннадьевна, где я могу найти инженера Зимонина? – Я за ним следить не приставлена. В последний раз был на ТЭЦ, у него там сварщик сверху слетел. Холодно мне и некогда с вами стоять. – Рука в красной рукавичке взлетела в прощании. – Конечно, конечно, а то смотрите, машина в распоряжении, – тихо договаривал Иван Андреевич уже ушедшей Зое и сел обратно. – Не боится вот так одна, среди зэков. – Кто ж ее тронет, товарищ лейтенант? – усмехнулся Сергей. – Дураков нет. – Ну, мало ли… – приглашал к разговору Иван Андреевич. – Им что терять, их только убить можно. – Убить можно по-разному, товарищ лейтенант, – сказал Сергей и, чтобы не продолжать, спросил: – Едем на ТЭЦ, товарищ лейтенант? Иван Андреевич кивнул. Автомобиль вывернул на появившуюся вторую колею и медленно поехал вдоль бесконечной колонны, мимо строек, больших и маленьких, мимо бараков, палаток, сараев, куч щебня, песка, мерзлой земли, глины, черного снега, штабелей досок, штабелей бревен, бобин, вышек, заборов с колючей проволокой и без, пустых тракторов, грузовиков, кирпичей, угля, вагонеток, стальных прутьев, телеграфных столбов, редких фонарей, частых прожекторов и людей, нелюдей, в шапках и обмотках, в сапогах из кожи и в сапогах с подошвами из покрышек, в фуфайках разной степени рваности, залепленных грязью, тех, кто шел сам, и тех, кого несли товарищи, с уставшими худыми лицами, с глазницами, откуда на лейтенанта ГБ смотрело то, у чего нет имени. Иван Андреевич помотал головой, разгоняя морок; тот не исчез, но преобразился в огромное здание с трубой, чье жерло было так высоко, что казалось, его дым создает небо. – ТЭЦ, – прошептал Неверов, невольно пригибаясь на сиденье и поднимая глаза вверх, чтобы рассмотреть, где заканчивается труба. Сергей подъехал к центральному входу, Иван Андреевич привычно перебежал от машины к двери и очутился в просторном холле. Стоявший на дежурстве охранник, такой молодой, что был больше похож на девушку, отдал честь, но документы проверил и фамилию лейтенанта записал, сказав, что Зимонин на втором этаже в своем кабинете. Иван Андреевич медленно поднялся по темной узкой лестнице с холодными стальными перилами. Справа от него была стена, состоявшая из огромного окна, но внутри было светлее, чем снаружи. В длинном коридоре не горела ни одна лампочка, Неверов проклинал все безымянские здания, пока не увидел из-под двери узкую полоску света. Александр Зимонин его не ждал и, когда лейтенант госбезопасности появился на пороге, испуганно вздрогнул. – Это вы, – с облегчением выдохнул инженер. – А вы кого-нибудь еще ждали? – Нет-нет, в том и дело. Никого не ждал, – рассеянно бормотал Зимонин, поднялся из-за стола и снова сел, рассматривая бумаги, будто они там только что появились. – Читали интервью с Ильюшиным во вчерашней «Волжской коммуне»? Вот послушайте: «Геройская отвага и блестящее мастерство сталинских летчиков, самоотверженный труд рабочих авиационной промышленности»… Вот это ведь и про нас! – Вы меня газету почитать приглашали? – Нет, конечно нет… – Вам что-нибудь известно о смерти начснаба? – Точно ничего сказать не могу. – Хорошо, что вы мне вчера хотели сказать, почему шептали в штабе, что здесь «все не так»? – Иван Андреевич видел, что инженер боится, нужно было его мягко подтолкнуть. – Пойдемте, я покажу вам котельную, лучше турбину, мы запустили первую турбину мощностью в двадцать пять тысяч киловатт, – быстро и громко заговорил Зимонин, надевая пиджак поверх свитера и увлекая за собой Ивана Андреевича. – Скоро мы запустим вторую турбину, уже проводили испытания. Нам бы побольше специалистов, работа сложная, зэков стараемся к ней не подпускать… Они спустились по лестнице, свернули в другой коридор. Гул турбины становился громче. Иван Андреевич уже с трудом разбирал слова инженера о плане, об электричестве, о новых производствах – и вдруг за очередной дверью вместо котельной оказалась тишина улицы. Внутренний двор, с трех сторон высокие стены, наверху черное небо. Темно как в колодце, но ветер сюда не проникал. – Здесь никто не услышит, – тихо заговорил Зимонин, приблизившись к Ивану Андреевичу почти вплотную, так что лейтенант почувствовал от него неожиданный легкий запах женских духов и коньяка. – Не подумайте, что я сошел с ума. Здесь, в смысле в лагере, орудует банда или убийца, не знаю, всем, всем подряд режет горло, не просто надрез, а от уха до уха. Сначала охранник один, потом продавец из ларька, прораб в прошлом месяце, вчера ночью бригадира каменщиков вот так же зарезали… – Вы это мне хотели сказать? – Да, но послушайте, Опарин с Чащиным ведь не просто пропали. Мы с Чащиным знакомы были, – инженер запнулся. – Ну, не близко, конечно. Но он именно этого боялся перед смертью, мы с ним как раз об этом разговаривали, а потом нам говорят, они разбились на машине. А тел-то никто не видел… – Да кто вам всем про аварию наговорил?! – На собрании штабном объявили, Чернецов, наверное, не знаю, там или нет впервые услышал… – И вы из-за этих фантазий идиотских анонимку в Москву написали?! – Иван Андреевич испытал сначала прилив ярости, но тут же понял, какое это облегчение: дело закрыто, завтра можно ехать в Куйбышев, нет, прямо сегодня. Неверов рассмеялся. – Нет, я ничего не писал, – с опаской глядя на смеющегося лейтенанта, серьезно ответил Зимонин. – Никакой анонимки. – Зачем отпираетесь? – немного успокоившись, спросил Иван Андреевич. – Мы свои источники никому не выдаем. – Я не писал, зачем мне врать? Что в ней говорится? – Говорится, что смерть начальника отдела снабжения Безымянлага Опарина не случайна, что он убит. – И все? – Все. – И ни слова про Чащина? – Нет, только про начальника. – Иван Андреевич представил машинописные буквы анонимки. – Это он ее написал. Мы обсуждали возможность анонимки, но если я ее не писал, значит, он ее написал, – шептал самому себе Зимонин. – Да кто?! – Леня Чащин, заместитель Опарина. |