Онлайн книга «Кровавые жернова»
– Да, говорил. Но точно не помню. Думал ли? Говорил ли? – Вы куда? – спросила попадья, увидев Полуянова и Холмогорова, выходящих во двор. – К дому мельника, – ответил Полуянов. Лицо матушки Зинаиды побледнело. Она взяла Илью за плечи, прижала к себе. – И с мальчиком то же самое случилось. Картина в голове Холмогорова начинала складываться. Фрагменты, кусочки начинали сходиться друг с другом, создавая картину. – Вы надолго? – прозвучал вопрос матушки Зинаиды. – Не знаю, – услышала она от Холмогорова. В доме зазвонил телефон, и женщина, разжав руки, попросила сына: – Поди узнай, кто это. Мальчишка побежал. * * * Калитка в высоком дощатом заборе оказалась не заперта, и Холмогоров, даже не предупредив хозяина стуком, толкнул ее и переступил доску высокого порога. Антон Полуянов вошел следом. Двор, площадка, высыпанная песком с серым, поблескивающим пятном в центре, огромный расколотый мельничный жернов, а на нем петух без головы. Над обезглавленной птицей роем носились черные жирные мухи. Иногда ветер шевелил перья, и огненный хвост напоминал языки пламени. Холмогоров бесстрастно зафиксировал это взглядом и направился к дому. Опять же не постучав, вошел. Металлические роллеты на окнах опущены. В доме царила темнота. – Есть кто-нибудь? – властно окликнул советник Патриарха. – Эй! – за спиной Холмогорова крикнул Полуянов, вглядываясь в густую темноту. – Он уехал, – тронув за плечо Холмогорова, произнес Полуянов. – Он собирался в Москву вместе с моим инвестором Штольцем. Они мгновенно сдружились. – Дайте спички или зажигалку, – Холмогоров нашел выключатель. Щелчок, и яркий свет заполнил большую комнату, мгновенно уменьшив ее в размерах. Холмогоров с Полуяновым переходили из комнаты в комнату, включая свет. Наконец Андрей Алексеевич увидел длинный узкий барабан и трещотку из черного дерева. – Я этого не видел. Когда приходил, я их не видел, – шептал Антон. Череп быка над камином, маленькая комнатка, заполненная скляночками и кувшинчиками. Холмогоров осматривал находки и становился все более и более мрачным. – Он вас здесь лечил? – Да, здесь, в этой комнате, на диване. Лишь выйдя на крыльцо, на залитый солнечным светом двор, Холмогоров вздохнул полной грудью. Ему стало не по себе. В доме и возле него неизвестная сила давила, сжимала все его тело, не давая думать, сбивая с мысли. Он переводил взгляд, словно пытался что-то отыскать – спасительное, целебное. «Нашел!» Черный петух с огненным хвостом лежал на треснувшем жернове. Возле жернова Холмогоров ощутил, что ему становится лучше, силы 1 возвращаются. Он махнул рукой, подзывая к себе Полуянова, тот стоял на крыльце с таким видом, словно у него на плечах четырехпудовый мешок с песком. – Антон, идите сюда. Полуянов, пошатываясь, спотыкаясь, добрел до Холмогорова. – Что это? – прошептал он побелевшими губами, пытаясь перехватить взгляд советника Патриарха. – Это вуду. – Что? Что? – переспросил Полуянов. – Ву-ду, – по слогам отчетливо проговорил Холмогоров. – Нет, вот это, – палец Полуянова был направлен на обезглавленную птицу. В черной луже запекшейся крови ползали жирные мухи. – Жертвоприношение. – Ничего не понимаю… Все смешалось у меня в голове. * * * Младший сын местного священника Илья мчался на взрослом дорожном велосипеде по узкой тропинке. Матушка Зинаида отправила Илью за советником Патриарха. Звонили из Москвы, хотели с ним поговорить. Мальчик спешил, ему хотелось как можно быстрее выполнить просьбу. Один поворот, второй. Велосипед помчался в горку. Илья крепко держал руль и перестал крутить педали. Вдруг в переднем колесе что-то хрустнуло, скрежетнуло, и мальчишка полетел в одну сторону, а велосипед в другую. Илья больно ударился, но тут же вскочил. Колесо велосипеда крутилось, выбитые спицы, хрустя, стучали по вилке. Мальчик сел и, потирая ушибленное колено, расплакался. Слезы сами текли из глаз. Он сидел и плакал, потирая колено, глядя на поломанный велосипед. – Илья, ты чего? – услыхал он голос Холмогорова. – Упал, что ли? Антон Полуянов уже поднимал велосипед. – Дядя Андрей, мама послала, вам из Москвы звонили. Какой-то секретарь. – Ты уверен, что секретарь? – Мама так сказала. – Пойдем. Я тебя понесу, – Холмогоров легко подхватил на руки Илью. Тот перестал плакать, обнял мужчину за шею, уткнулся лбом в колючую бороду, и Холмогоров зашагал по тропинке. – Вы только ушли, как зазвенел телефон. Полуянов катил велосипед. Каждый оборот колеса отсчитывал звоном выбитых, торчащих спиц. – И как это тебя угораздило? – поинтересовался Холмогоров. – Не знаю, дядя Андрей. Ехал себе, вдруг что-то хрустнуло, и я упал. – Ничего, пройдет. И нога твоя до "свадьбы заживет. – До чьей свадьбы? – До твоей, – улыбнулся советник Патриарха. – Не расстраивайся. – Велика жалко. Полуянов же был молчалив. Он пытался вспомнить, что обозначает некогда слышанное им слово, произнесенное Холмогоровым. – Буду, вуду, – бормотал Антон, глядя себе под ноги. – Дядя Андрей, я уже сам пойду, – сказал Илья, когда до дома священника осталось совсем недалеко. – Как хочешь, – Холмогоров поставил мальчишку на землю. – Колено у меня уже не болит. Вы только маме не говорите, что я упал, ладно? – Не скажу, будь спокоен. Правда, велосипед… – Брат починит, никто не заметит, – Илья говорил рассудительно, как взрослый. Мальчик шел прихрамывая. Движения Холмогорова становились все медленнее, он остановился. В памяти возник расколотый жернов и белая запекшаяся кровь на шершавом камне. – Икона! – сказал советник и обернулся. Антон Полуянов вместе с велосипедом чуть не сбил его с ног. – Икона Казанской Божьей матери, плачущая кровавыми слезами где-то в доме, я это точно знаю! – Почему? – Я возвращаюсь. – Я с вами. |