Онлайн книга «Танцуя с тигром»
|
– Книгу о резчиках масок? – Резчиках, масках, истории народного творчества… – Вы здесь ради Карнавала. – Мужчина сжал ладони в кулаки. – Охотитесь на тигра? Анна наклонила голову к плечу. – Я всегда охочусь на тигров. Он представился. Сальвадор Флорес. Художник. Его студия находится в трех кварталах от zócalo. Он пригласил ее в гости. Анна подумала, действительно ли он счел ее привлекательной или проделывает этот трюк обаяшки-художника со всеми extranjeras [94], как тот тщедушный аргентинец, которого она встретила в Сан-Мигель-де-Альенде и который пригласил ее посмотреть свои картины в стиле уичоли [95]. Она пришла к нему домой – как она могла быть такой наивной, такой доверчивой? – но картин там не оказалось; были лишь пожелтевшие газетные вырезки о мероприятии, которое прошло лет десять назад. Они поболтали. Он попытался поцеловать ее; в его дыхании смешались ароматы жженого сахара и дыма. Она встала, чтобы уйти, и волновалась, что он насильно заставит ее остаться, но он просто посмотрел ей вслед, как будто она была обычной прохожей. – Вы приехали за масками именно туда, куда нужно. – Он наклонился. – Известно ли вам, что маска не считается подлинной, пока в ней не станцуют? Романтично, не правда ли? Если вы действительно хотите познакомиться с резчиками, вам стоит нанять гида. Кого-нибудь, кто знает местность, говорит на испанском. Я провожу туры, если вам интересно. Так вот чего он хотел. Конечно. Анна водила пальцем по лежавшей на столе ложке. – Я справлюсь сама. – Вы говорите по-испански? – Me defiendo [96]. – Я смогу защитить себя. Я выпутаюсь. – У вас есть машина? Анна покачала головой. – Вы прежде были в Оахаке? – Еще ребенком. – Без машины, без знания языка, без опыта. М-да… – Он понимающе кивнул. – Значит, вам нужен туристический гид. Анна почувствовала необходимость защитить свою воображаемую книгу. – Нет, я ненавижу туристов. Возражение выглядело смешно, и Анна, раздосадованная, обвинила художника в том, что он вынудил ее искать оправданий. В своем платье в цветочек и «маргаритой», коктейлем, который давно стал клише – избитым, но все таким же вкусным, – она выглядела типичной туристкой. Ей нравилось чувствовать себя путешественницей, а не туристом, но это было сродни тому, как утверждать, что ты духовен, а не религиозен. – Интересно, как со своим начальным испанским вы собираетесь задавать вопросы о духах их животных, о том, как бог входит в древесину и остается в ней, какое это чувство – исполнять танцы своих праотцов? Или вы планируете просить у всех только «маргариту»? Он был прав, хотя и вел себя довольно дерзко. Отец Анны часто жаловался именно на это. Резчики масок тушевались, когда речь заходила о бизнесе. Они бормотали что-то невнятное. Некоторые вообще говорили только на языке науатль. Они не доверяли американцам, не разрешали фотографировать себя и свои работы. Неожиданно у столика Анны появились две девчушки в лохмотьях и предложили купить жевательную резинку. Художник отмахнулся от них: – No, niñas [97]. Скажите своей маме, что вам пора в школу. Тут он закусил губу, будто что-то больно ранило его. Анна смягчилась: – Возможно, вы правы, – сдалась она. – Но прежде чем нанять гида, мне хотелось бы проверить его квалификацию. Он выпрямился. – Конечно, без проблем. – Насколько хорошо вы знаете Сан-Хуан-дель-Монте? – Я там родился. – У вас есть автомобиль или только мотоцикл? – У меня есть автомобиль. – Вы говорите по-испански? – Me defiendo. – Какое место самое красивое в Оахаке? – Если я стану рассказывать о нем каждому встречному, оно утратит свою прелесть. – Последний вопрос. Вы знаете Томаса Мэлоуна? Художник поставил чашку с кофе на стол. – Томаса Мэлоуна? – Он коллекционер. – Никогда не слышал о нем. Художник махнул рукой официанту, тот принес чек на крошечном подносе. Настроение мужчины резко изменилось, он перестал поддразнивать Анну и выглядел раздраженным. Он не смотрел на нее даже сквозь солнцезащитные очки. Анна удивилась тому, что ее это задело, но тем не менее это было так. Она пригляделась и поняла, что шарик на его шее был маленьким глобусом. Ей захотелось расстегнуть замок цепочки и утащить этот глобус к себе в карман. – Вы уходите? – Работа не ждет. Подтекст был ясен, как день: у него действительно была работа, а у нее – нет. Художник бросил на стол поцарапанную золотую монету в десять песо. – Подождите, – быстро сказала Анна. – У вас есть визитка? Сейчас я собираюсь в Мехико, но, возможно, позже мне понадобится гид. – Обычно я работаю только через профессиональные турагентства. – Но вы только что сказали… – Обратитесь к Долорес, которая работает на площади. Она дешевле. – А может быть, я не хочу того, кто дешевле. Анна уловила его тактический ход – теперь, когда он убедил ее в том, что она нуждается в услугах гида, ему доставляло особое удовольствие отказываться. – Действительно? В каком отеле вы остановились? – Он коснулся своих висков, изображая мага, который вызывает духов. – Позвольте угадать. «Puesta del Sol»? Анна развела руками. – Это довольно милое заведение. – Моя тетка – dueña [98]. Анна не нашлась что ответить. Заявить, что отель невзрачен, означало неминуемо оскорбить чувства его тетки. Но и защищать его достоинства было довольно глупо. Художник заметил затруднительное положение, в котором оказалась Анна, и улыбнулся: – Не волнуйтесь. Я знаю, что оно убогое. Pobrecita [99]. Этот отель – все, что у нее есть. Отодвигая кресло, он встал и произнес фразу из первой главы учебника испанского: |