Онлайн книга «Огневой бой. Воевода из будущего»
|
– Возьми тряпку, вытри! Слуга дрожащими руками вытер натекшую воду, мы же с Андреем аккуратно развернули одежду и разложили ее на полу. Я внимательно стал рассматривать последнее уцелевшее свидетельство гибели боярина, надеясь восстановить картину его убийства и обнаружить детали, проливающие свет на события десятидневной давности. Кафтан немного поношен, обшлага у рукавов пообтерты, но ткань хорошей выделки, не иначе – английское сукно. На спине, напротив сердца, красовалась прореха. Я прикинул: сантиметра четыре – четыре с половиной длиной. Перевернули кафтан. Тут тоже была прореха, но маленькая – не более сантиметра. Точно – выходное отверстие. – А скажи-ка, любезный… э… э… – Агафоном меня назвали родители. – Агафон, а боярин толстый был? – Не сказать, что толстый, дородный – это да. – Андрей, встань рядом со мной. Андрей подошел ко мне. – Агафон, посмотри – у боярина какая фигура была? На кого из нас он был более похож? – Дык вы оба худосочные будете. – Андрей, иди надень тулуп. Андрей, если и удивился, сумел не подать вида – сбегал в сени и вернулся уже одетый, даже шапку натянул. – Агафон, а сейчас, в тулупе – похож фигурой? – Вроде похож. – Андрей, надень кафтан боярина. – Да он же мокрый и это… в крови, – запротестовал мой помощник. – Кровь отмоем опосля, надевай. Андрей поднял с пола кафтан убитого, отжал его – да так, что кафтан затрещал по швам, встряхнул и надел поверх тулупа. – Агафон, теперь – похоже? – Телом – вылитый боярин будет, – с ужасом выдавил бедный слуга, не понимая смысла моих действий. – Вот что, Агафон, найди-ка мне две лучины, да подлиннее. Я развел руки и показал, какой длины лучины мне требовались. Вскоре Агафон вручил мне их. – Андрей, подними левую руку. Андрей поднял руку, а я приложил лучину к его левому боку, совместив в проекции входное и выходное отверстия. Теперь я не сомневался – удар был нанесен сверху, но вот что меня смущало. Выходное отверстие в кафтане было правее, ближе к центру, чем входное. Обычно бывает наоборот. Уж чего-чего, а судебную медицину в институте у нас преподавали неплохо и спрашивали строго. И хоть мне никогда не нравилось возиться с трупами, прочно вбитые знания сейчас помогали. – Агафон, дай табурет или стул. – Вот. – Агафон услужливо подставил мне табурет. Он отрешенно исполнял мои приказания, не имея сил возражать. – Андрей, опусти руку. Я взгромоздился на табурет, положил ему лучину на плечо и, глядя сверху, попытался совместить проекции прорех. Точно, выходная прореха на кафтане была значительно правее входной. Отсюда вывод – бил левша. Удар сильный, крепкого мужчины, скорее всего – прошедшего не одну сечу, потому как от удара кинжал сквозь все тело прошел. И – обязательно левша. Если бы удар наносился правшой, выходная прореха была бы левее. – Снимай кафтан. Андрей с удовольствием разоблачился. – Ой, тут и тут кровяные пятна на тулупе. Можно я сбегаю, снегом ототру? – Иди. А ты, Агафон, палку небольшую, чуть больше локтя, найди. Мелко дрожа, на негнущихся ногах слуга вышел вслед за Андреем, не ведая, что еще удумают служивые из Разбойного приказа и когда же кончится это тяжкое для сердца пожилого сторожа действо. Оба вернулись одновременно – Андрей и Агафон. Я повесил кафтан на палку, как на плечики, и попросил слугу подержать. В распахнутых от страха глазах сторожа сквозила вынужденная покорность. Трясущимися руками он взял у меня палку с кафтаном. Я застегнул кафтан, через прорехи просунул длинную лучину. – Гляди, Андрей, что видишь? – Дырки в кафтане, ты через них лучину просунул, – удивился очевидному для себя служивый. – Лучина – вроде кинжала сейчас. Сзади был удар нанесен, там прореха шире. У кинжала лезвие к рукояти расширяется, а у ножа лезвие прямое. Так? – Истинно! Андрей слушал и смотрел внимательно, пытаясь понять ход моих мыслей. – Подойди ближе, посмотри сбоку. Видишь, лучина сверху вниз идет, стало быть, удар нанесен сзади и сверху, обратным хватом. Так бывает, когда нож или кинжал до поры до времени в рукаве прячут. – Похоже, – согласился Андрей, глядя на кафтан и ходившую ходуном лучину в дрожащих руках Агафона. – А теперь самое интересное – кинжал при ударе слева направо в тело боярина вошел. – И о чем это говорит? – Убийца левшой был, у правшей удар не так поставлен. Я вытащил лучину из прорех кафтана и показал, как наносят удар правши и левши. Андрей от удивления широко открыл глаза. – А ведь и вправду. А мы даже кафтан не оглядели. Так ты сейчас и убийцу назовешь? – Не торопись, мне еще несколько вещей знать надо. – Каких же? – Потом скажу. Агафон, любезный, спасибо тебе, ты нам здорово помог. Мы уходим. Из груди слуги вырвался вздох облегчения. – Слышь, боярин, ты убивца-то найди. Душа-то неотомщенного успокоиться не может, сказывают, – среди живых бродит. – Постараемся. Ну, прощай. Надев тулупы и шапки, мы вышли. Агафон открыл калитку, поклонился. – Куда теперь, боярин? – Андрей, не знаю, как ты, а я есть хочу. Сегодня только завтракал, потом весь день скакал. Устал, и желудок к спине прилип. Веди в трактир. На сегодня все, сам видишь – темно уже. Покушаем – и спать. А с утра за работу! – Что на завтра намечается? – Во-первых, надо с охраной дворцовой завтра поговорить – пусть вспомнят, кто в тот день во дворец приходил. – Так ведь опрашивали уже, даже списки всех, кто тогда был, имеются. – Где они? – У меня, в приказе. – Вот с утра и посмотрим. – А еще? – Лошадей бы найти, надо в вотчину голутвинскую ехать. – Лошадей искать не надо – в приказе есть, вот только далековато имение, туда и обратно – весь день уйдет. – И что с того? Ехать по-любому надо, поговорить с вдовой, думаю – подсказку она даст. Андрей от удивления забежал вперед и перегородил мне дорогу. – Неужто она сообщница? – Андрей, ты в своем уме? Нет, конечно! Пошли есть, а то ты меня с голоду уморишь. Мы зашли на постоялый двор, прошли в трапезную. Поскольку еще продолжался пост, народу было мало. Заказали много чего. Мясного не было, потому похлебали ушицы, заев рыбными пирогами, потом – пшенной каши с конопляным маслом, сдобренной сухофруктами, напились сыта с расстегаями. |