Книга Модус вивенди, страница 45 – Дарья Кузнецова

— А если не давать, то рано или поздно ты с удивлением обнаружишь, что я тоже могу разозлиться и устроить скандал, — проворчала я, поднимая голову с его плеча. — Твоя упрямая настойчивость немного пугает, понимаешь? Или даже не немного. И вот это первобытное «моя» с желанием срочно застолбить совсем не способствуют пониманию. Откуда все это и, главное, зачем?

В ответ мужчина глубоко вздохнул, хмуро и напряженно глядя куда-то сквозь меня, а потом как будто решился.

— Устал терять, — тихо ответил он, пожав плечами. — Стоит расслабиться и поверить, что уж теперь-то точно все хорошо, и жизнь утекает сквозь пальцы. Ты значишь для меня слишком много и, наверное, это последний шанс. Мне просто не хватит сил пережить еще одно разочарование, — он говорил так тихо и спокойно, что мне стало нестерпимо жутко. Прикрыв глаза, прижавшись лбом к моему лбу, неестественно прямо и откровенно. — Звучит жалко, да? — со смешком уточнил он, чуть отстраняясь, чтобы взглянуть мне в глаза. Я в ответ медленно качнула головой.

— Не жалко. Страшно. Очень хочется не поверить.

— Одержимым не свойственно лгать, — он вновь повел плечами. — Иногда бывает, но чтобы врать своей… в такой ситуации, нужно быть самоубийцей. А я, напротив, очень хочу жить.

— Вот эта оговорка про «своей» — это тоже часть великой военной тайны? — уточнила я, в ответ на что мужчина тихо засмеялся.

— Ты слишком наблюдательная, даже для женщины. Угораздило связаться с дипломатом со стажем… Но, если я вдруг проговорюсь, ты же не заложишь меня Государю?

— Посмотрим на твое поведение, — отозвалась я, несколько успокаиваясь и беря себя в руки. — Но ты меня все равно очень озадачил сейчас и даже шокировал. Странно видеть и такую прямолинейность, и такую убежденность, да еще так быстро. Никогда не могла понять тех, кто способен судить по первому впечатлению. А вдруг я — совсем не то, что ты обо мне думаешь?

— В этот раз я все проверил, — со смешком «успокоил» меня он.

— Каким, интересно, образом?

— Есть методы, — отмахнулся Одержимый. — Я понимаю, что это нечестно по отношению к тебе, эгоистично и вообще веду я себя не лучшим образом, но я не спрашиваю, я ставлю тебя перед фактом. Если бы ты решительно оттолкнула меня вчера у варов, у тебя еще был шанс сбежать, но сейчас — увы. А если ты будешь сопротивляться, в ход пойдут грязные приемы.

— Например? — ошарашенно уточнила я.

— Например, ты в один прекрасный момент очнешься на другом конце Галактики замужней женщиной, — он опять засмеялся. — В таком месте, где царит суровый патриархат и у женщины прав не больше, чем у вещи. Но это, конечно, крайние меры, и я постараюсь обойтись более мягкими.

— Кхм. Спасибо за честность, — только и сумела пробормотать я. Он совершенно определенно не шутил, и это… не добавляло хорошего настроения. — Мягкие меры — это как сейчас?

— Вроде того, — вновь пожатие плечами. — «Одержимые» — очень подходящее нам название. Ты даже не представляешь насколько и сколько в нем смыслов.

— И как ты предлагаешь мне себя вести после всего этого? — тихо уточнила я.

— Вариант «расслабиться и получать удовольствие» тебя не устраивает?

— Меня интересуют альтернативы. Где-то между указанным тобой слепым фатализмом, связанным с ломкой себя, и «грязными приемами», — уточнила я. Игорь вместо ответа — а вероятно, выкраивая время, — аккуратно поднял меня на руки и куда-то понес. В глубь дома, так что я даже не стала возражать, только уточнила, куда мы направляемся.

— Разговаривать в более подходящей для того обстановке, — отозвался он.

— Если ты надеешься таким образом уйти от ответа на вопросы, вынуждена тебя разочаровать.

— Уже можно начинать бояться? — ехидно уточнил он.

— Ну, не все же мне, — спокойно парировала я.

— Барышня, вернулись уже? Что случилось? — раздался за спиной Одержимого, когда тот подошел к лестнице, встревоженный голос Савельева в сопровождении цокота собачьих когтей.

— Да, Матвей Степанович, вернулась, — я метнула на ротмистра недовольный взгляд, но тот и не подумал ставить меня на ноги, так и развернулся на месте, кивком поздоровавшись со стариком. — Ничего не случилось, просто господину Ветрову захотелось заняться физкультурой. Поднятием тяжестей, если быть точной.

— Ты к себе слишком критична, какая тут тяжесть, — насмешливо фыркнул Одержимый. — Бараний вес. А теперь прошу извинить, у нас срочные дела. Если кто-то будет спрашивать, Веты нет. Где-то до завтра, — резюмировал он, опять разворачиваясь на месте.

— Игорь! — возмущенно воскликнула я. Но Одержимый даже ухом не повел, а спокойно начал подниматься по лестнице. — Матвей Степанович, не обращайте… — начала я, через плечо мужчины обращаясь к старику.

— Вета, ты же не хочешь, чтобы я сейчас подробно объяснил, какое именно у меня к тебе срочное дело в твоей спальне? — насмешливо уточнил он.

— Игорь! — я захлебнулась словами, не зная, как можно назвать этого мужчину, а потом холл первого этажа вместе с Савельевым исчез из вида. Одно меня утешало: старик выглядел удивленным и озадаченным, но никак не напуганным и встревоженным. — Ты так и планируешь вести себя в дальнейшем?! — наконец нашла я слова, когда Ветров донес меня до упомянутой комнаты и аккуратно поставил на ноги.

— А что не так? — насмешливо уточнил он, невозмутимо расстегивая на мне платье.

— Все не так! Прекрати немедленно! — Я вывернулась из его рук. — Не надо меня раздевать, когда я на тебя ругаюсь!

— А то что? — Выражение лица Одержимого стало насмешливо-заинтересованным.

— Это отвлекает, — машинально откликнулась я, за что тут же и поплатилась, опять оказавшись в охапке мужчины.

— Так я, может, того и добиваюсь.

— Игорь, брось дурачиться, пожалуйста! — почти взмолилась я, пытаясь втянуть голову. Потому что он не просто спустил мне платье с плеч, но начал увлеченно эти плечи целовать. — Давай сначала закончим разговор, а потом уже все остальное, хорошо?

Мужчина со вздохом остановился, опустился на край кровати, боком усаживая меня к себе на колени.

— Ладно, давай закончим разговор. Я не знаю, что тебе посоветовать, и никаких вариантов предложить не могу. Я не успокоюсь, пока не пойму окончательно, что ты не сбежишь, что ты моя…

— Вот! — с облегчением уцепилась я за главное. — Вот именно это слово меня и настораживает. По каким критериям ты планируешь оценивать это состояние? Сейчас ты напоминаешь мне ребенка, который получил желанную игрушку: он давно ее выпрашивал и теперь жадно не хочет ни с кем делиться, прячет под подушку и не выпускает из рук. А я все-таки живой человек, ты не сможешь постоянно таскать меня с собой за ручку. У тебя есть служба и обязательства, и у меня они есть. Понимаешь?

— Прости, — ответил он, тихо смеясь, крепче обнял меня и прижался лбом к виску. — Я, кажется, в самом деле дорвался до своей внезапно воплотившейся мечты и просто не способен думать. Мне повезло, что ты у меня такая рассудительная.