Онлайн книга «Умереть - непозволительная роскошь»
|
Новенькая покраснела и хотела дерзко ответить паханше, но, вспомнив советы и напутствие Евгения Вахрушева, сдержалась. — Фамилия Ершова, зовут Катей, — ответила подследственная. — А здесь по подозрению в убийстве, хотя это какая-то нелепая ошибка! В камере сначала вырвался вздох изумления, но толстая женщина подняла исколотую татуировкой руку, и в камере воцарилась зловещая тишина, не предвещающая ничего хорошего для Екатерины Ершовой. — Ошибка, говоришь? — Да. — А это мы сейчас выясним, — угрожающе прошипела толстуха и спустилась с кровати, Катя почувствовала, что сейчас произойдет нечто неординарное, и беспокойно посмотрела на притихших женщин, словно ища у них поддержки и защиты. Однако все, кроме маленькой худощавой женщины лет тридцати пяти с беспокойными желтоватыми глазами, понуро отвели свои взгляды: в этом мире были свои волчьи законы, о которых Ершова ничего не знала. — А что нам выяснять? — продолжая стоять у двери, неуверенно спросила Ершова. Она приготовилась к самому худшему. — Да че ты, Груша, цепишься к ней? — несмело вступилась худощавая женщина с верхнего яруса нар. — Заняться тебе нечем или в заднице засвербило? Толстуха грозно зыркнула на защитницу. — Закрой поддувало, Чахотка! — приказала Груша. — Я еще с тобой не до конца разобралась! Погодь, и до тебя очередь дойдет… Маленькая сухая женщина гневно сверкнула желтыми зрачками. Однако под грозным взглядом массивной паханши опустила глаза и отвернулась к кирпичной стене. — Усекла? Маленькая защитница ничего не ответила, признавая свое поражение. — То-то! — усмехнулась толстуха и приблизилась к новенькой. Остальные сокамерницы исподтишка наблюдали за событиями. По всей видимости, разборки предстояли быть жесткими. Впрочем, такое случалось повсеместно: это была обычная проверка на прочность или «вшивость»: хозяин камеры сразу же давал понять новичку и остальным, кто будет здесь верховодить и командовать. Груша появилась в камере совсем недавно, вчера вечером, и сразу же «построила» всех обитателей по стойке «смирно» и показала, что главная здесь она. А Чахотку, как ее окрестила толстуха, подселили сегодня утром… Подойдя к Ершовой, крепко сбитая женщина, смерила новенькую оценивающим взглядом и стала задирать ее подколками. — Так что ты там гундосила насчет «мокрухи»? — с издевкой спросила она и, сделав шаг вперед, толкнула упругим животом Екатерину. Агрессивная толстуха была почти на голову выше Ершовой, а по комплекции превосходила раза в два-три. — Что вам надо? — неуверенно произнесла Катя, хотя приблизительно подозревала о намерениях уголовницы и отступила на шаг назад. Груша повернулась к народу, как бы приглашая всех принять участие в самодеятельном тюремном шоу. — Девочки, — безобразно рассмеялась заводила, — она еще спрашивает… Сокамерницы понимающе хихикнули в ответ на приглашение хозяйки камеры, кто от безделья, кто от страха, но особого энтузиазма не проявили. — Ты думаешь, что явилась сюда, вся расфуфыренная и чистенькая, — стала наседать толстуха, — навешаешь нам лапши на уши и станешь качать здесь права нашим девушкам, козявка? Екатерина вся сжалась в комок, наблюдая за шальной бабенкой, скосив в сторону глаза. Евгений предупреждал ее, что с новенькими обычно бывают такие встречи, на которых прощупывают вновь прибывших. Если покажешь этой публике, что испугалась и сдалась, то с тобой уже не станут считаться и будут понукать кому не лень. — Я ничего не думаю, — сама того не ожидая, смело произнесла Ершова. — Ах так… — Да, так! И вдруг Груша, которой надоело пустословить, неожиданно перешла к решительным действиям и крепко схватила Катерину за волосы. — А так, симпатяжка? — с издевкой усмехнулась задира и стала волтузить соперницу. — Так тебе нравится, моя сладенькая? Екатерина выронила из рук свои вещи и громко взвыла от боли. — Пусти, сумасшедшая! Эти слова взбесили и еще больше разъярили кровожадную бабу. — Ах, я сумасшедшая? — зло воскликнула она и ударила противницу по лицу. Екатерина Ершова отлетела к стене и сильно ударилась затылком, однако она не потеряла равновесия и чудом удержалась на ногах. — Я покажу тебя, красотка, — зашипела Груша, — кто из нас сумасшедшая! Она всем телом бросилась на побледневшую и растерянную соперницу. Сокамерницы, до поры до времени сохранявшие нейтралитет, начали заводиться, и в небольшом помещении поднялся шум, стали накаляться страсти. — Давай, Груша! — кричали одни. — Покажи этой стерве! — орали другие. Слышались также и другие возгласы, но более тихие и робкие. — Вставай! — Не сдавайся! — Перестаньте! Катя вдруг перестала соображать, где находится, и, ощутив на губах кровь, неожиданно вошла в раж, который подстегивали и воинственные женские вопли. Кровь ударила ей в голову, она бросилась на свою обидчицу и схватила ту рукой за горло. — Давай, красотка! — донеслось до нее, словно в кошмарном сне. — Не робей! — Покажи этой шлюхе! — Долби падлу! Толстуха попыталась освободиться от мертвой хватки хрупкой женщины, но тонкие пальцы Ершовой безжалостно сжимались. Груша захрипела и опустила руки, но еще продолжала двигаться, пытаясь своей массой придавить Катю к стене. — Что, не нравится? — тяжело дыша, прошептала Ершова. — Пад-ла… — задыхалась матерая уголовница, — убью, стерва! Груша собрала все свои силы и готова была ударить соперницу кулаком по голове сверху, но Ершова неожиданно увернулась и ткнула кулаком прямо в нос толстухи. Та пронзительно ойкнула и, брызнув кровью, отлетела в сторону на пол. — Су-ка… — истошно заревела Груша, — ты мне нос сломала! Грузная женщина попыталась подняться, но этого ей не позволили сокамерницы. — Бей! — закричала Чахотка и первая бросилась на Грушу. Сработал стадный инстинкт, когда добивают проигравшего, и град ударов посыпался на свергнутую с тюремного трона паханшу. Сокамерницы дубасили ее и мстили за все свои унижения, которыми та осыпала их за короткое пребывание в КПЗ. Катя смотрела на все это, и ее вдруг охватил ужас. — Перестаньте! — закричала она, однако разъяренную толпу уже было невозможно остановить. — Перестаньте, женщины! Что вы делаете? |