Книга Созерцатель, страница 14 – Алексей Пехов

– Как скажете, сэр. – Парень был не слишком доволен приказом, но не стал спорить.

– Зачем? – удивился Билли, когда тот ушел. – Нам пригодилась бы помощь.

– Он еще совсем мальчишка. Сколько ему? Двадцать?

Мой бывший напарник равнодушно пожал плечами:

– Что с того? Мы в его возрасте уже были на войне.

– В том-то и дело. Мы были. А они – нет. Поэтому подобные им остаются детьми.

Билли лишь вздохнул:

– Иногда ты удивляешь меня своими философскими мыслями.

– И все же ты его отпустил.

Он не стал отпираться:

– Ну хорошо. Твоя взяла. Я подумал точно так же. Необстрелянный юнец доставит лишь проблемы. Да и гибель второго полицейского за одну ночь добавит мне бумажной волокиты, а капитан заработает как минимум язву.

Я достал из заплечной кобуры «Стук», передернул затвор, положил пистолет в карман плаща.

Билли с неодобрением посмотрел на мое оружие. Он терпеть не мог «новомодное самозарядное дерьмо с обоймами», предпочитая надежные револьверы.

Мы быстро прошли улицу, выбрались на пустырь, и ноздри мне защекотал запах реки, перебивший даже дождь. Сырость, влага и легкий туман, что начал тянуть с берега, смешиваясь с вонью сгоревшего угля из пароходной трубы.

Буксир назывался «Мандрагора» и, судя по его внешнему виду и облезшей темной краске на бортах, держался на волнах лишь благодаря молитвам капитана.

На носу горело слишком яркое освещение, забраться туда по сходням, не привлекая к себе внимания, было такой же невыполнимой задачей, как и промаршировать с полковым оркестром через линию фронта, когда тот наяривает «Путь далекий до Трайпетчест» ^[20].

Борт был довольно высоко от пристани, и залезть на палубу можно было только по гребному колесу. Мы так и поступили, и оказались наверху, среди сваленных на палубе ящиков, в густом мраке. Я посмотрел вперед и увидел человека на баке – слишком далеко, чтобы он нас обнаружил.

– Я сюда, – сказал мне Билли, ткнув в люк, уводящий вниз. – Надо проверить, что у них в трюме, а ты пригляди.

Он даже не стал ждать моего подтверждения, быстро спустился по трапу в чрево. Три минуты прошли в полной тишине, а это означало, что инспектор не встретил никаких неприятностей.

Внезапно дверь в двадцати шагах от меня распахнулась, и на палубу вышел мужик в тельняшке и докерских штанах на подтяжках. Я вжался в холодный борт, и он прошел мимо, так близко, что я мог бы дотронуться до него рукой, если бы только захотел. По счастью, он даже не повернул головы и присоединился на носу к своим товарищам, дежурившим возле сходен.

Краем глаза я заметил движение на берегу, подумал, что это моя старая мерзкая знакомая – тень, но все же машинально посмотрел в ту сторону. Как оказалось, ошибся. К кораблю поспешно шла невысокая женщина в плаще. Ее сопровождали двое мордоворотов, настоящие гориллы, у которых лишь по какой-то невероятной причине не лопались пиджаки на плечах.

Увидев незнакомцев, на носу засуетились, и мне пришлось перегнуться через борт, чтобы рассмотреть происходящее. Какой-то тощий нескладный парень, его лица я не различил из-за надвинутой на глаза шляпы, наклонился к женщине, начал что-то говорить, но она раздраженно оборвала его речь взмахом руки и, поднявшись по сходням, исчезла из моего поля зрения.

Тощий постоял, раскачиваясь с носка на пятку, было видно, что он не слишком доволен, как все обернулось, достал из кармана маленький квадратный фонарик, замигал им в сторону берега. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что происходит. Человек подавал сигнал стрелку, чтобы тот возвращался.

Вот только вернуться тот не мог по понятным причинам – Лоулер занял его место. Я почувствовал под ногами дрожание палубы. Они готовы отойти от берега, как только все поднимутся на борт.

И если у них есть терпение, то подождут минут десять, но потом все равно отправятся проверить, почему случилась задержка.

– Чарли! – крикнул грубый голос откуда-то сверху, как видно из капитанской рубки. – Бери Орелла и сходите помогите Генри спустить с крыши это чертово весло!

– Конечно, мистер Ингрем, – отозвался уже знакомый мне тип в тельняшке и вместе с товарищем отправился выполнять приказ.

Вот тебе и десятиминутная пауза.

– Твою мать, – пробормотал я, понимая, что оказался меж двух огней.

Лоулеру надо прикрыть спину, но и Билли оставлять не следует. На мое счастье, он уже вылезал.

– До трюма не добрался. В машинном слишком людно.

Сейчас это была наименьшая из наших бед.

– У нас проблемы. Двое отправились к констеблю. Уходи первым. Я покараулю.

Он не стал спорить, забросил ногу через борт, перебрался на колесо, стал по нему спускаться, ловко цепляясь за перекладины.

Щелчок взводимого курка я услышал прямо над ухом и поэтому решил действовать мудро – не предпринимать ничего, что сподвигло бы ловкача нажать на спусковой крючок.

– Повернись, – сказал он мне.

Я сделал, что было велено, уставившись на бородатого контрабандиста. Тот повел револьвером, указывая за борт:

– И своему дружку скажи, чтобы выби…

Небо над головой треснуло, и я по привычке бросился ничком на землю, когда возле уха взвизгнуло. Человека снесло с места, точно в него врезалась кувалда. Впрочем, так и было. Дульная энергия «Канарейки» больше шестидесяти килоджоулей, и когда пуля, в двадцать четыре раза более мощная, чем обычная винтовочная, влетает в человека, от того остается не слишком много целых частей.

Оторванная рука упала недалеко от меня, с таким стуком, словно кто-то бросил камень.

– Билли, проваливай! – крикнул я, видя, что в мою сторону бегут сразу двое и у одного из них в руках мерзкая «Швейная машинка» – армейский пистолет-пулемет с дисковым магазином.

Кто-то спешил на шум из трюма, карабкаясь по лестнице, но я солдатиком нырнул в кроличью нору за секунду до того, как раздалось стрекотание автомата, обеими ногами врезавшись человеку в голову.

Он с воплем сверзился вниз, и я упал на эту «подушку». Не церемонясь, успокоил его апперкотом и откатился от дыры как можно дальше, на случай если сверху начнут стрелять.

Под боком взревело, кто-то переключил рычаги двигателя с холостого на рабочий режим, и пароход совсем не плавно дернулся, начав движение.

Просто превосходно.

Длинная очередь, которую пустили вниз, изрешетила не меня, а пребывавшего в отключке контрабандиста. Затем сухо лязгнул затвор – у стрелка закончились патроны. Я не стал ждать, когда он поменяет магазин, и бросился по плохо освещенному коридору вперед.