Онлайн книга «Не гаси свет»
|
Всякий раз, когда кто-нибудь взбаламучивал тину, появлялся этот «запашок»: из темных углов доносилось зловоние прошлых лет. А в шкафах и подвалах пылились папки с делами, которые никто не собирался снова открывать. Замешанных в преступлениях обелили, но подозрение осталось — тошнотворное, неустранимое. Казалось, что за каждой стеной из розового кирпича, за каждой освещенной солнцем дверью прячется стена из тени, дверь из тьмы. — Знаешь, — продолжил Дегранж, — был и такой случай, когда самоубийство замаскировали под убийство. Мужик хотел свалить вину на жену и любовника. — Пытаешься сказать, что я ничего не найду? — уточнил Мартен. — Может, да, а может, нет… Сервас вздернул бровь. — Когда ребята приехали на место преступления, они сначала решили, что произошло убийство — уж больно необычные были обстоятельства, — стал рассказывать его друг, — и к осмотру отнеслись внимательно. Много чего собрали, в том числе… Он достал из папки розовый блокнот. — Что это? — тут же спросил Мартен. — Еженедельник. — Почему он еще у тебя? — поинтересовался Сервас. — Когда родители Селии приехали за ее вещами, я отдал им все — кроме этого… — Зачем? — На всякий случай… Хотел покумекать, но потом передумал — когда выяснилось, что девушка покончила с собой. — Но блокнот не выбросил… — Думал кое-что проверить, да все времени нет. — И что ты собирался проверять? — Я установил все имена и фамилии, кроме одного: Моки… — Моки? — Угу. Все остальные — это друзья, коллеги, родственники Селии. А он неизвестно кто. Мужчины встретились взглядами, и Мартен «сделал стойку», как охотничий пес. Сколько же дел, забытых в архивных коробках, хранят свои тайны между страницами протоколов, описей и допросов? Ему страшно захотелось курить. — Ух ты! Тыщу лет не виделись, — сказала хозяйка бара, подойдя к нему поздороваться. — С возвращением из мира мертвых… «Неужели и она в курсе? У меня что, клеймо депрессушника на лбу?!» Милая улыбка красавицы согрела полицейскому душу. Мартен понял, как сильно ему не хватало этого места, и заказал ножку и онглет. [38] Дегранж толстыми пальцами переворачивал страницы еженедельника: — Вот, смотри. Сервас начал читать: «Моки, 16.30», «Моки, 15.00», «Моки, 17.00», «Моки, 18.00»… — Уверен, что это человек? — спросил он с сомнением. Его бывший коллега нахмурился: — А что же еще? Никто из знакомых Селии мне не помог. — Это все? Дегранж улыбнулся: — А ты чего ждал? — Есть предположение, кто это может быть? — Скорее всего, это женатик. Обрати внимание: почти все встречи назначены в обеденный перерыв. «Моки» — наверняка прозвище. Этот тип ни разу нигде не засветился. Точно тебе говорю, он женат… — Это слово может означать все, что угодно, — заметил Сервас. — Какое-нибудь место, бар, новомодный вид спорта… — Есть кое-что еще. «Я давно не чувствовал себя таким живым…» — промелькнуло в голове у Мартена. Дегранж протянул ему квитанцию и пояснил: — Незадолго до самоубийства Селия сделала очень… неожиданные покупки. Сервас склонился над бумагой. Счет из самой большой оружейной лавки Тулузы: газовая граната «Гардиан эйнжел», перцовый баллончик… Селия Яблонка явно собиралась защищаться, а не сводить счеты с жизнью. — Странно… — пробормотал Мартен. — Черт его знает, что творится у людей в мозгах, — задумчиво произнес его друг. — Если бы те, кого накрыла депрессия, руководствовались логикой… — Но она производила впечатление человека, который чего-то боится. — Производила… — Дегранж принялся за салат. — Но впечатление к делу не подошьешь… Сервас понял, что он имеет в виду. В любом расследовании может случиться так, что обстоятельства и свидетельства, казавшиеся ключевыми, в конечном итоге оказываются пустышкой. Долгое расследование напоминает расшифровку незнакомого текста: некоторые слова важнее других, но сначала ты этого не понимаешь.. Дегранж вдруг нахмурился: — Меня беспокоит твоя история с ключом. Полагаешь, тот, кто его прислал, что-то знает? — Может, аноним просто добивается, чтобы дело снова открыли. Интересно другое: как он — или она — его достал? — Жил в отеле и не сдал, когда уезжал, — предположил Дегранж. — Правильно. Как ты считаешь, у них есть список тех, кто потерял или забыл вернуть портье электронную карточку? — Вряд ли, но поинтересоваться стоит — на всякий случай. Они распрощались, и Мартен пошел к выходу. На улице он первым делом позвонил на работу (пока не доказано обратное, это все еще его работа!), в отдел оперативного сбора материалов, сотрудники которого, команда из четырех человек, занимались так называемыми «живыми» файлами. В них содержались сведения обо всех лицах, фигурирующих в проводимых расследованиях — пусть даже опосредованно, в качестве свидетелей или подозреваемых. Сотрудники этого отдела не ждали, пока человека арестуют, они сопоставляли все имеющиеся у них данные (чего не успели или не сумели сделать следователи) с ФСБ — файлами спецбригад. Руководил отделом старший капрал Левек, который когда-то тоже служил в уголовной полиции, но вынужден был уйти, после того как сбежавший преступник переломал ему ноги, сбив на полной скорости машиной. Левек сильно прихрамывал на левую ногу, а в плохую погоду его кости ныли, так что заниматься оперативной работой он не мог. Тогда капрал прошел стажировку в Европоле и стал криминалистом-аналитиком. Он не имел права вести расследование самостоятельно, но его нюх и опыт были бесценны в «прочесывании» чужих дел. Самое большое удовлетворение Левек получал, обнаружив деталь, ускользнувшую от внимания коллег: имя или номер телефона, фигурирующие в не связанных друг с другом расследованиях, зеленый «Рено Клио», появлявшийся и на месте перестрелки, и на месте налета… — Это Сервас, — поздоровался с ним Мартен. — Как в этот собачий холод поживают твои бедные ноги? — Мурашки бегают… И в холод, и в жару, — вздохнул капрал. — А у тебя все хорошо? Я слышал, ты в отпуске по болезни… — Так и есть. У меня тоже… мурашки, — пошутил сыщик. — Надеюсь, ты позвонил не ради ученой беседы о мурашках? — поинтересовался Левек. — Мне нужно, чтобы ты запустил в свою мельничку одну фамилию. |