Книга Чистильщик, страница 70 – Лев Пучков

Выяснилось также, что насчет акций по ликвидации Снегова, Гнилова и Феликса Стас тоже в курсе. Более того, это именно он запустил утку в кировскую бригаду о странной резиновой женщине и подстроил так, чтобы кировцы нащупали ту самую ушастую бабусю. Без этого тупоголовый Протас ни за что в жизни не догадался бы увязать вместе все странности катастрофы, в которой пострадал Снегов-старший.

Помимо личного участия и взаимодействия с Оксаной – Лилией, Стас должен был зорко следить за ходом событий и поправлять оные, буде вдруг что-нибудь пошло бы наперекосяк. Но пока что надобности в этом не возникало – все шло как надо…

– Куда шло? – в отчаянии спросил я. – Для чего ПРОФСОЮЗУ это нужно? Они там что – совсем навернулись от безделья?

– А вот это я не знаю, старик, – тихо ответил Стас. – У меня есть жесткая установка на определенный порядок действий – более я ничего не могу тебе сказать.

– Постой, постой, – вспомнил я. – Насчет акций, мамедов и братвы – это еще как-то объяснимо… А что по поводу губернаторши? Она каким боком в профсоюзный расклад попала?

– Тебе сказали, чтобы обратился к облпрокурору Сухову, если что-нибудь откопаешь? – уточнил Стас.

– Сказали, – подтвердил я. – Сказали, что у него в этом деле какой-то интерес.

– Ну так вот – откапывай, – резюмировал Стас. – Когда откопаешь, тогда все и узнаешь… И это не потому, что я тебе не хочу раскрыть подлинную суть акции, которую задумал ПРОФСОЮЗ, – я просто сам пользуюсь одними догадками. В нашей конторе – сам знаешь – за любопытство карают безжалостно. Есть свое дело – работай помаленьку, не спрашивай что попало…

– Ничего не понимаю, – беспомощно пробормотал я. – Ну-ка, расскажи еще что-нибудь. Может, удастся хоть какую-то целостную картинку составить.

Стас на некоторое время задумался:

– Да, вот еще что: по поводу губернаторши… Супруга мэра – упокой господи ее душу – имела скверную привычку: снимать свои и подружкины постельные баталии на видеокамеру. Эту пленку очень ловко подбросили губернатору – и ты там тоже фигурируешь… ммм… в очень даже эротическом ракурсе…

– Кто подбросил? – живо поинтересовался я. – И откуда ты про это знаешь? Это что – тоже дело рук ПРОФСОЮЗА?

– Подбросила Оксана, – поспешно заявил Стас. – Я не вхож в резиденцию мэра в отличие от нее… А пленку мы вместе с ней смотрели – у нее дома, так что… Ну, естественно, все это сделано по профсоюзному графику – никакой отсебятины.

Я надолго задумался. Имелось огромное желание свернуть Стасу шею, одолжить у Бо какой-нибудь здоровенный пулемет с безразмерной лентой, ворваться в региональную штаб-квартиру ПРОФСОЮЗА и изрешетить там всех подряд, а в заключение поджечь к чертовой матери, чтобы другим неповадно было… Только где она – эта штаб-квартира? И что потом – после? Всю жизнь сидеть в Верхнем Яшкуле, слушать пение петухов и вздрагивать во сне?

– Где штаб-квартира? – напористо поинтересовался я, решив проверить первый пункт предполагаемого плана ответных действий.

– Какая штаб-квартира? – удивленно вытаращился Стас.

– ПРОФСОЮЗА, естественно, – спокойно ответил я, внимательно глядя собеседнику в глаза – сейчас соврет и сразу будет видно!

– А, вон что! – не соврал, паршивец, ни один мускул на лице не дрогнул! Или до умопомрачения натренирован? – Связь с управлением через Диспетчера – как и у тебя. В нашей конторе никто никогда не слышал ни про какие штаб-квартиры.

– А Оксана? Она же член? Значит, она должна знать! – утвердительно воскликнул я. – Прав я?

– Связь между членами управления – через Диспетчера, – невозмутимо выдал Стас. – Или личным контактом в заранее обусловленном месте – по крайней мере здесь, в регионе.

– Да уж… А половая связь у вас ни того? Не через Диспетчера? – съязвил я в сердцах. – По телефону брякнул – в ответ оргазм по проводам!

– Что ты собираешься делать? – поинтересовался Стас, проигнорировав мой выпад. В глазах его я прочел явную тревогу и озабоченность.

– А кто ты, Стас? – спросил я, спохватившись, что этот вопрос следовало задать в самом начале беседы. – И где настоящий Стас?

– Завалили его месяц назад – при попытке к побегу, – сумрачно сообщил Стас. – А меня… меня так и зови – По легенде я Стас, большего не требуй. Когда все закончится, разбежимся и никогда друг друга не увидим… Ты лучше скажи, как будешь дальше жить.

– Почему тебя это интересует? – возмутился я. – Жизнь – моя, как хочу, так и живу… А что тебе будет за утечку информации? Я, между прочим, собираюсь потребовать, чтобы ПРОФСОЮЗ оказал мне помощь в раскручивании этой ситуации – уж коль скоро они меня затащили в этакое дерьмо, так пусть расхлебывают.

– За утечку информации меня аннулируют – сам прекрасно знаешь, – невозмутимо ответил Стас. – Помощь тебе ПРОФСОЮЗ оказывать не будет ни под каким соусом – это я тебе клятвенно обещаю. Вся схема построена именно на том, чтобы загнать тебя в угол и дать возможность самостоятельно выкарабкаться. ПРОФСОЮЗ интересует побочный эффект твоего выкарабкивания – то есть те события, которые последуют за каждым твоим шагом в поисках выхода… В лучшем случае ты можешь получить какую-нибудь скудную информацию – направление движения. Но ты пока в таковой не нуждаешься – так что…

– Значит, тебе дали такую установку – загнать меня в угол? – удивился я. – А для чего вообще все это? Какова конечная цель?

– Мне никто такую установку не давал, – опроверг мои домыслы Стас. – Я ж тебе сказал, какое задание я получил. Насчет побочного эффекта – это моя версия. Знаешь, работаю я давненько в этой структуре, навидался всякого… Вот и соображаю – расклад должен быть именно такой.

– А сколько тебе лет, Стасик? – перебил я собеседника. – На вид ты не моложе меня.

– Мне сорок, – ответил Стас и слегка поклонился. – Знаешь – не очень легко играть в таком возрасте двадцатидвухлетнего пацана. Получилось?

– Не очень, – я отрицательно помотал головой. – Если бы я не был твердо уверен, что ты брат Милки, – ни за что бы не поверил, что тебе меньше тридцатника.

Ну вот – видишь: ты все же ни на секунду не усомнился, что я – это Стас, – резюмировал Стас. – Внушение – великая вещь… А насчет Милки – ты меня, конечно, извини, но… в общем, она никогда не сможет вновь стать твоей женщиной – как ни прискорбно.

Я мрачно глянул на собеседника и отвел глаза в сторону. Вспомнил, что по этому поводу говорила мне Оксана. Значит, сходится все… Две недели моя маленькая женщина провела без меня – и этого ей хватило, чтобы полностью оправиться от недуга, преследовавшего ее два года. Значит, права Оксана – это я, именно я был мощнейшим негативным фактором, постоянным напоминанием о случившейся трагедии. Не зря она пририсовывала мой шрам своему насильнику – именно я в ее помраченном сознании ассоциировался со всеми насильниками мира, вместе взятыми… Господи – как обидно! А этому чужому мужику понадобилось всего две недели, чтобы реабилитировать Милку и, помимо всего прочего, влюбить ее в себя… Меня она боится – там, в спальне, при виде меня Милка сразу же ушла в глухую защиту… А этого – любит, умереть за него готова… Как обидно-то!