Книга Осколок ордена, страница 35 – Иван Козлов

— Это Панин вас попросил меня задержать, да? Если б не деньги, вы бы что-нибудь другое придумали?

Куропаткин только улыбнулся, а ответил сержант:

— Раз понял, базар разводить не будем, посидишь тут пару часов — и свободен!

Куропаткин же сказал о другом:

— Слушай, Михаил, ты все же скажи нам, кто такой Панин? Из службы собственной безопасности, что ли?

— Рассказать можно, только без бутылки это сложно сделать — не поймете и не поверите! Он коньяку не принес?

Садов взглянул на капитана, получил его одобрение и вытащил из стола бутылку и бутерброды с сыром:

— Себе сколько хочешь, а мы — по капле, все-таки на службе.

Мишка клацнул языком:

— Прекрасный напиток! Под него бы... — Он презрительно посмотрел на бутерброды. — Ребята, я сейчас икру принесу. Настоящая красная икра! Минералки захватить?

— Давай! — сказал Садов.

Мишка выскочил из комнаты, сержант довольно отвалился на спинку стула:

— «Хеннесси» с икрой! Сегодня у нас удачный день, да, товарищ капитан?

Куропаткин, кусая губу, смотрел на дверь:

— Садов, — сказал он. — А, Садов?

Теперь до сержанта дошло, что имеет в виду командир. Но он все-таки возразил неуверенно:

— Да ну, чтоб от «Хеннесси» отказываться...

Тут же сорвался с места, выскочил в вестибюль, увидел поток людей, плывущий в обе стороны, и горестно вздохнул.

А Мишка в это время уже усаживался в салон легковушки друга и выслушивал от того информацию:

— Рассадин пока дома, хотя, может быть, уже и отъехал: грузил что-то в багажник.

— А чего гадать? — спрашивает Мишка. — Где твоя игрушка?

Андрей кивает на ноутбук, лежащий на заднем сиденье:

— Разберешься?

— Попробую.

Гречихин находит нужную программу, на экране высвечивается карта Москвы, яркая голубая точка движется по ней:

— Все, он в дороге.

— Я что предлагаю, — говорит Андрей. — Не надо ехать за ним. Сейчас выскочим на Профсоюзную, дальше пойдем по старой Калужской — Коленька мне объяснил, как найти дачу Стаса.

Мишка покачал головой:

— Что объяснил — это хорошо, но Рассадин пока едет в другом направлении.

— Как это — в другом? — Андрей съезжает на обочину и останавливает машину. — Почему — в другом?

Мишка разводит руками:

— Давай догоним и спросим. Так, он тоже остановился.

Рассадин притормозил на окраинной московской улочке, почти пустой от автомобилей. Не выходя из салона, сделал звонок по сотовому:

— У тебя все готово? Ну и хорошо. Стрелять только тогда, когда я сниму пиджак, понял? Но будем надеяться, что обойдется без этой крайней меры. И чтоб тебя — не видно, не слышно!

Сзади него припарковалась машина Стаса. Константин Евгеньевич вышел к нему, сияя улыбкой:

— Ценю пунктуальность. Все-таки правильно мы вас, комсомольцев, воспитывали!

Стас не поддержал веселый тон:

— Почему ты тут встречу назначил? Можно было бы раньше на кольцо выскочить.

— Знаешь, я раздумал ехать на твою дачу.

Стас оглядывается, видит какое-то кафе:

— Предлагаешь тут поговорить?

— Ну что ты! У нас серьезный разговор, и вести его лучше не на людях и не за казенными столами. Приглашаю к себе. Рядом лес, река, удивительный воздух.

— Стены бензином не залиты?

Рассадин сделал вид, что не понял намека:

— Экологи делали заключение: идеальная для проживания обстановка. И еще. Стас, мы ведь оба умные люди, и я почти не сомневаюсь, что наличку с собой ты не везешь, потому на даче я показываю тебе бумаги, мы вместе возвращаемся в Москву и уж там производим акт купли-продажи.

— Идет.

Константин Евгеньевич и Стас садятся в машины, сначала петляют улочками, затем выруливают на трассу, и Мишка, следя за голубой точкой на карте компьютера, говорит убежденно:

— Все ясно, Андрей. Они едут к Рассадину.

— Тогда предлагаю гнать вперед, а то к его даче одноколейка, мало кто ездит, и мы окажемся на виду.

— Давай. Только я сначала звякну одному нашему общему знакомому. Его черную неблагодарность надо забыть, правильно? — И уже в трубку: — Вадим, знаешь автосалон на Куликовской? Мы будем там проездом минут через пятнадцать. Если не успеешь — прости.

Панина удивить трудно, но в этот раз у него, кажется, глаза на лбу:

— Ты где?

— Глупый вопрос. Уж точно не в ментовке, куда ты меня сосватать хотел. Стас едет на дачу к Рассадину, понял? Схема его дачи у нас есть. Если считаешь, что она тебе может пригодиться...

Минут через сорок Мишка и Андрей уже пребывали в другом мире. Горьковато пахло пижмой, поскольку в ней они и лежали, гудел шмель, шелестели над ухом стрекозы. Но Мишка любуется не дикой красотой лета, а столом, сервированным на веранде интересующего его дома. Тут вино, виноград, орехи, высокие фужеры, тарелки с росписью, какие он видел только в музеях. А еще на блюде лежит рыба золотого копчения. Рядом восседает на стуле огромный кот, и по усам его, так кажется Гречихину, текут слюнки. Мишка и сам сглатывает слюну и переводит окуляры бинокля на баньку, расположенную метрах в тридцати от дома. Дверь на ее чердак приоткрыта, туда ведет приставная лестница.

— Хорошая позиция.

— Согласен, — говорит Андрей. — Только я так думаю, она уже занята.

— Сейчас проверим.

Мишка вытаскивает пращу, заряжает в нее камушек и запускает его в сторону стола. Камешек попадает в бокал, кот вякает от неожиданности, прыгает с веранды и бежит через двор к кустарникам. Тотчас из двери чердака высовывается водитель Рассадина, зло называет кота сучарой, слезает по лестнице, идет на веранду, собирает со стола разбитое стекло и заходит в дом.

— Первый пошел! — отдает себе приказ Гречихин, срывается с места, легко преодолевает забор и так же быстро, бесшумно исчезает в проеме чердака.

Теперь в бинокль смотрит Андрей.

Вот водитель вышел из дома, ставит новый фужер, видит появившегося из-за кустов кота, хватает со стола камень и швыряет его в невинную тварь. Идет к лестнице и сам у себя спрашивает:

— Интересно, а откуда камень на столе взялся?

По идее, сейчас он должен напрячь мозги, проявить бдительность, хотя бы оглядеть все вокруг, но лишь хмыкает и лезет на чердак. Что там, на чердаке, происходит, Андрей может только догадываться, но вот лестницу чья-то нога отталкивает, и она падает.

Падает за минуту до того, как к воротам дачи подъезжают две машины. Рассадин самолично открывает ворота, машины въезжают во двор, и Константин Евгеньевич, сопровождая Стаса на веранду, дает ему пояснения: