Онлайн книга «Воздаяние храбрости»
– Ура! – рявкнули оба батальона, уже обнадеженные. Валериан вскинулся в седло. Конвой уже ожидал его верхами. – Мы скачем к Храми. Там у Красного моста встречу ширванцев. Займем оборону. Место удобное. Туда же подойдут кавалерия и обоз. Но и вы поспешите. Аббас-Мирза эти места тоже знает. Не успеем к Храми – ему скатертью дорога до самого Тифлиса. – Ваше сиятельство! – Ромашин решился сказать на правах старого боевого товарища. – Подождали бы вы хотя бы казаков. Говорят, что от Безобдала сюда такая шайка прошла! – Забыл, Ромашин! – усмехнулся Валериан. – Забыл, как я к Абдул-Гирею ездил. Без оружия, без конвоя. А здесь у меня такие славные молодцы – кого мне бояться?! Из-под новеньких бараньих шапок на Ромашина весело глядели открытые лица совсем еще молодых офицеров. – К мосту, господа! – крикнул Валериан, отъезжая. – К мосту и как можно быстрее!.. Снова над колоннами батальонов повисла пыль, но двигаться стало будто бы легче и веселее. Подошвы уже не шаркали, а стучали по запыленной щебнем дороге, напоминая властно, кто на этой земле хозяин. «Брумм… брумм… брумм…» – сотни, тысячи ног выбивали простой и отчетливый ритм. И унтер-офицер Орлов, подлаживаясь под темп марша, начал выводить негромко слова, невесть откуда слетевшие ему на язык. – Генерал… майор… Мадатов… Подметки разношенных сапог, чувяки с навязанными на них поршнями безжалостно лупили по извилистому шоссе. Где-то впереди коротко простучал барабан, напоминая о своем присутствии. – Брумм… брумм… брумм… – Генерал… майор… Мадатов… – повторил Орлов в пятый, а может, в десятый раз. Он слышал эти слова, будто бы сами собой возникшие из жаркого, душного дня. Он ощущал их, но никак не мог притянуть к ним другие, столь же необходимые. Он знал по опыту, что они должны появиться, непременно обязаны, но не понимал, как их можно поторопить, и только повторял, повторял: – Генерал… майор… Мадатов… Алексей прислушался к тому, что бормочет шагающий унтер Орлов, и радостно закричал Изотову: – Глянь, дяденька, сочиняет! Он знал уже, как Орлов умеет ходить, стрелять, драться, но что тот может так увлечься своими собственными словами, было выше его понимания. – Сочиняет! – повторил он восторженно. – Нишкни, молодой! – цыкнул на него Осип Изотов. – Давай, Орлов, давай, унтер! Выдай нам, брат, такое, чтоб душа развернулась! Будто не слыша товарища, Орлов повторял уже как заклинание: – Генерал… майор… Мадатов… Алексей забежал чуть вперед и, заглядывая в глаза Орлову, спросил, заискивая, стараясь загладить свою неловкость: – А храброй генерал-то, а, дядя Орлов? Орлов скосил на него глаза и вроде бы как ответил: – Храброй… И тут же положил на язык новую фразу: – Генерал… храброй… Мадатов… Новое неожиданное слово вдруг каким-то неведомым образом потянуло за собой другие: Генерал… храброй… Мадатов…
Нас… к победам… поведет…
Он… военные ухватки…
Персов знает напролет…
На ночь батальоны остановились рядом с рощицей, выросшей на берегу узенькой речки, неспешно струившейся вниз. Солдаты кипятили воду, размачивали в ней затхлые сухари и хлебали несытную тюрю. Потом укладывались, надеясь хотя бы сном отвлечься от не слишком веселых мыслей. Орлов же до утра сидел у небольшого костра и черкал, черкал карандашом на листках, которые всегда на такой случай таскал с собою в мешке. Когда же проиграли, простучали подъем, он смело подошел прямо к батальонному командиру. И когда колонна уже снова вытянулась по шоссе, унтер шел в ее голове и залихватски выводил чуть надтреснутым, но еще сильным и верным голосом: Буря брани зашумела,
Поскорей, друзья, к ружью,
В чисто поле поспешайте
Защищать страну свою.
Мы не в ней хотя родились,
Она наша – в ней живем,—
И равно, что за отчизну,
За нее пойдем, умрем…
[31]
Стучали барабаны, свистели флейты, и ноги двигались уверенней, глаза глядели куда веселей… Глава пятая
I «…Рационы уполовинены и тем не менее запасов в крепости хватит только лишь на пять дней». Комендант Челяев закончил доклад и сел. Полковник Реут сидел неподвижно более полуминуты, затем кивнул Миклашевскому. Подполковник вскочил и заговорил горячо, быстро, напористо. – Пороха, свинца и ядер в Шуше достаточно. Сама природа помогает нам против персов. Приступ этой ночью был отбит всего лишь двумя залпами. – На такой круче дольше и не продержишься, – вставил Лузанов, потирая голову, туго перебинтованную после контузии. – Об этом я и говорю, майор, – обронил в сторону Миклашевский, не слишком довольный тем, что его перебили. – Дорога надежно перекрыта орудиями Васильева. Приступы к стенам больше опасны для осаждающих. Дважды неприятель пытался пойти на штурм, и оба раза мы отбрасывали его немедленно. Крепость стоит, крепость приковала к себе огромную армию, крепость может и должна еще продержаться. Остальные участники, даже Челяев согласно кивнули. Никто не собирался сдаваться, все уверены были, что могут сопротивляться, и главный вопрос заключался в том, чтобы выжить, не умереть с голоду. Реут вздохнул, оперся руками на стол, как бы собираясь подняться, но остался сидеть. Он был ранен в голень неделю назад во время очередной бомбардировки и, хотя рана уже заживала, не хотел бередить ногу без надобности. – Мы удерживаем крепость более трех недель. И тем самым сковываем действия Аббаса-Мирзы. Известий из Тифлиса у меня нет. Первое и последнее доставлено было тому назад уже дней шестнадцать. Приказ командующего ясен и толкований не предполагает. «Есть лошадей, но держаться…» Казацкий майор недовольно покрутил головой. Реут покосился в его сторону. – Но я надеюсь, что до этого не дойдет. Пока мы притягиваем на себя персов, в Тифлисе, конечно, собирают войска. Бомбардировки нам не страшны. Кинули они вчера четыре ядра, и что же с того? – Зажгли дом и убили корову, – ухмыльнулся Лузанов, превозмогая боль в левом виске. – Дом потушили, корову разделали и раздали по ротным артелям, – продолжил Челяев. – Есть одно соображение, Иосиф Антонович. Реут повернулся к нему всем телом. – Изволите видеть, – продолжал комендант Карабага, – стоит поблизости Шуша-кент. Деревушка армянская с мельницами. |