Онлайн книга «Остров пропавших душ»
|
– Да я и не останусь. Я сейчас уйду. – Ну и… – А ты… – Я замер и поставил на место фарфоровую фигурку клоуна, которую вертел в руках. – А ты помнишь ту неделю, которую мы провели в Галвестоне? В семьдесят шестом, по-моему? Она закатила глаза и напустила на себя чуть усталый вид. Я вспомнил выражение лица Нэнси, когда Лэнс пытался направить ее по пути воспоминаний. – Я почему-то вдруг об этом вспомнил. Пляж. Хорошая была неделя. Ты тогда рассказала мне о своей сестре и отце. – О, Господи! К чему эта сентиментальность, Рой? Ты превратился в одного из этих нудных ностальгирующих мужиков среднего возраста. – Лорейн с сожалением покачала головой. – Ты мне больше нравился молчаливым, сильным типом. Я лучше буду вспоминать тебя именно таким. – Да я просто вспоминал. – Ну, и что ты хочешь от меня услышать? Я пожал плечами. В гостиной раздавалось тиканье прадедушкиных напольных часов. Несколько фотографий стояли на музыкальном центре. У ее мужа были толстые щеки и редеющие волосы, а дружелюбное выражение его лица напомнило мне морду терьера. – У тебя есть дети? Она опять начала пропускать жемчужины между пальцами. – О чем же ты ностальгируешь, Рой? До добра это не доведет. – Это верно… Я хотел ответить ей, напомнив о том, как рассвет заглядывал в наши окна в том доме в Галвестоне. Как бело-голубой свет падал на нее, лежащую в кровати, спящую на животе без всякой одежды, с простынями, сброшенными на пол, а прохладный бриз с залива был пропитан запахом креветок и соли. И тот острый сладкий запах мохито, который мы пили всю неделю, – каким же важным он тогда казался. Я хотел рассказать ей, как это все сейчас ко мне вдруг вернулось, как я могу почти почувствовать запах и вкус всего этого, и почувствовать ее позвонки на спине под своими пальцами. Но ничего этого я не сказал. Я знал: в том, что у меня никогда не было лучших воспоминаний, чем эти, было что-то патетическое и глупое. Я подошел к большому телевизору, чтобы взглянуть на фото, стоявшие рядом с ним. Они с мужем, в горнолыжной амуниции, улыбались на фоне белых гор. Они с мужем чокались на фоне океана, вода в котором была гораздо более синяя, чем вода в заливе. – Ты рассказывала ему обо мне? – Не много, но рассказывала. Он все обо мне знает, Рой. – Я сейчас вспомнил тот день. Мы тогда напились мохито еще до полудня. Закусывали крабовым мясом. Никак не могли избавиться от его запаха. Смеялись сами над собой, все в соке этого мяса. Пьяные. Мылись под душем. – Ну, хватит, Техасец. Остынь. – А потом пошел дождь, и мы никуда не выходили два дня. Смотрели телевизор. И любили друг друга не переставая. – Да, да, конечно. Я ведь заводная телка. Спасибо, Рой. Я уселся в кресло напротив нее. Кожа заскрипела под моим весом. – Я не могу болтать тут с тобой весь день, – опять повторила Лорейн. Я все никак не мог сформулировать то, что хотел сказать. – Да я просто… Я сейчас ухожу… Уезжаю из страны. И вот задумался. Ведь было время… Как будто я сейчас что-то потерял. Я не знаю. Только сейчас я понял, насколько пьян. Ее лицо расслабилось, и на нем появилось выражение тревожного сочувствия, от которого я вдруг почувствовал себя очень маленьким. – Мне просто захотелось все это вспомнить. – Что именно вспомнить? Вспомнить, как ты был всегда одуревшим от наркотиков? Вспомнить, как ты избил до полусмерти того ковбоя, который просто поздоровался со мной? Вспомнить, как мы пили с тобой столько, что я блевала кровью? Ведь именно об этом ты сейчас мне говоришь. И именно это я помню. – Но у нас было… мне кажется, мы неплохо проводили время. – Боже. Боже мой, Рой… – Лорейн зажала рот рукой и затрясла головой. – Я была счастлива, когда тебя «закрыли», Рой. – Моя жизнь заканчивается, – произнес я. Она оглянулась вокруг, как будто почувствовала себя неудобно из-за того, что я сказал. – Я ведь рассказывал тебе о Порт-Артуре. И о том, как я здорово учился в старших классах. Я тебе все рассказал о себе. Лорейн вздохнула с измученным видом. – Откуда, ты говоришь, ты узнал мой адрес? – От Клайда. В Бьюмонте. Он мне сказал, что ты живешь здесь. – А он откуда знает? Я пожал плечами. – Боже, вернулись все мои прошлые прегрешения, – заметила Лорейн. Звук тикающих часов напоминал звук каблуков женщины, которая медленно, но неумолимо идет по мраморному полу. – У меня сейчас встреча. С юниорами, Рой. – Помнишь, как мы тогда всю ночь просидели на дюнах? – Ну, пожалуйста. Хватит. – Как мы все время смеялись – не могу вспомнить… А ты не помнишь, чему мы тогда смеялись? – Послушай, ковбой, возьми себя в руки. Правда. Вспомни на минуточку о своем чувстве собственного достоинства. – А ведь в какой-то момент я тогда решил изменить жизнь. Бросить клуб и всех этих ребят. Я же хорошо помню, что хотел этого. А ты не хотела. Тебе тогда нравилось, чем я занимаюсь. – Ну и что? Я была совсем ребенком. – А все это трахание… – Послушай, с меня довольно. – Послушай, ведь ты сама… – Все это уже в прошлом, Рой. Внезапно я понял, о чем она говорит, и замолчал. – Послушай меня, – повторила женщина. – Все это уже в прошлом. Я почувствовал себя так, как будто меня огрели киркой. – Ведь человек помнит только то, что хочет, – объяснила Лорейн. – Я, например, помню, как ты явился в дом в окровавленной рубахе. Как попросил меня спрятать пистолет. Потом, через неделю, ты протрезвел и начал разглагольствовать о том, какой ты особенный. А потом опять ушел в запой на целых три недели. А что ты говорил обо мне? Ты ведь еще и поколачивал меня изредка. Ты это помнишь? А ты вообще помнишь, как бил окружающих? Ты ведь ревновал меня к каждому столбу, Рой. Ты был обижен на весь мир. Ты был обижен на людей только за то, что они были счастливы. Я, помню, тогда думала: Это самый страшный человек, которого я когда-либо встречала. А что оказалось потом? Оказалось, что есть люди и пострашнее. Уверяю тебя, от этого я почувствовала даже некоторое облегчение. Особенно когда ты сел. – Но ведь что-то же во мне тебе нравилось? – Не помню. Правда… – Лорейн постучала пальцем по подбородку. – Может быть, какое-то ощущение силы. Но… – вздохнула она, – эта сила довела тебя только до тюрьмы. – Но ведь таких, как я, было не так уж и много. |