Онлайн книга «Сокровище ассасинов»
Запиликал сотовый телефон. «Едрёна мать! — ковыряясь в замке, я одновременно выуживал трубку. — Кому я теперь понадобился?» Отперев дверь, я шагнул через порог, поднося к уху мобилу. — Алло. — Госоподин Потехин? — прозвучал в трубке безошибочно узнаваемый голос комтура Ордена Алькантара и я понял, что время огорчений не кончилось. — Нам нужно встретиться. * * * Для солнечного удара были созданы все условия. Пыльное марево расстилалось над проспектом и небо, ярко-синее над головой, делалось у горизонта белёсым, как в пасмурные тёплые дни. Дома словно присели за деревьями, таясь в их скудной тени. А впереди пылал раскалённый воздух, и трамвайные рельсы казались сверкающей, дрожащей полосой, повисшей над тёмной дорогой. — Жарко, как в Андалусии, — сказал я. — Под Кандагаром было круче, — ответил Слава. Я удивлённо посмотрел на него и тут же отвернулся, обессиленный жарой. Никогда бы не подумал, что Слава читал «Generation’П» и способен так пошутить. Впрочем, я часто недооцениваю корефана. С другой стороны, он мог и не знать пелевинских приколов, а честно поделился впечатлениями. Уточнять я не стал. От духоты спирало в груди. К часу дня стало припекать, особенно, по петербургским меркам. — Когда? — спросил я, закрывая ногой дверь на лестницу. — Чем скорее, тем лучше. Возьмите с собой друга и полный комплект инструментов. Действуйте быстро, время сейчас очень дорого. Я вызвонил Славу и, сложив в багажник наш арсенал, отправился на стрелку. Эррара не поинтересовался, есть ли у меня возможность и желание приехать сейчас, а мне и в голову не пришло заартачиться. Славе, впрочем, тоже. Мы стали наёмниками, платными исполнителями воли испанских рыцарей. Мария Анатольевна была права. Осталось только узнать, насколько именно. И как далеко могут себе позволить зайти члены тайного общества, живущие под видом коммерсантов в чужой стране. — Тринадцать ноль-одна, — Слава поглядел на часы. — Опаздывает дон Кихот. — Вот они, — сказал я, заметив белый «Фиат-темпра». Машина прижалась к обочине за «гольфом». Задняя дверь «Фиата» открылась. Из него вылез крошечный Хорхе Эррара и горделивой походкой направился к нам. — Здравствуйте, госопода, — руки, однако, не подал. — Надеюсь, вы готовы немедленно поработать? Я кивнул, дело было за моим другом. — Всегда готовы, — буркнул Слава. — Готовы, — уверил я. — Отлично. Тогда поезжайте за нами. — Насчёт денег, — напомнил Слава. — Сколько нам заплатят? — поинтересовался я. — Три тысячи евро вам обоим. Похоже, расценки у Ордена были стабильными. — Годится, — согласился я с молчаливого согласия другана. — Едем. А что нам ещё оставалось? Деньги были нужны. — Киллеры, сука, тупые, — прошипел я сквозь зубы, когда мы загерметизировались в «гольфе» и рыцари гарантированно не могли нас услышать. — Не буксуй, Ильюха, — добродушно пробасил Слава. — Ты знаешь, что с киллерами обычно бывает? — Это ты кина насмотрелся. Не забивай голову. В таких делах мозги лучше оставить дома, целее будут. Типичная славина позиция, которую я не разделял. — Надо думать и о завтрашнем дне, — я ещё не ознакомил корефана с теорией тайных обществ Марии Анатольевны, но теперь пришла пора исправить оплошность. — Как ты считаешь, испанцам нужны будут соучастники по грязным делам из числа туземцев-уголовников, когда эта заварушка кончится? — Когда она будет кончаться, тогда и поглядим, — ответил Слава. Он отлично всё понимал, вероятно, даже раньше и лучше меня. — Пока что у нас особого выхода нет. Также, как и у этих… кабальеро. Ведомые белым «Фиатом», мы свернули во дворы и встали возле грузовичка «ГАЗ-66». Мы были в сонных трущобах на окраине города. Гражданка — район спальный, но местами он «спальный» не потому, что люди приезжают туда дрыхнуть после работы, а будто сам погрузился в спячку. Есть в Петербурге такие кварталы послевоенной застройки, с длинными жёлтыми пятиэтажками, с заросшими сорняками дворами, засаженными чахлыми тополями и кривыми яблонями, с сохнущим на верёвке бельём. Такие дворы, словно вырезанные из заштатного городишки и вставленные в Питер, источают затхлую атмосферу провинции. И тут же рядом — высотные здания, грохочущие заводские корпуса, супермаркеты и запруженные дороги. Жизнь кипит, стоит лишь отойти на шаг в сторону. Но сейчас кипения жизни заметно не было. Дворовая аура словно силовым куполом накрыла нас и отрезала от шумов мегаполиса. Даже Хорхе Эррара и вылезший с водительского места здоровяк Хенаро Гарсия, казалось, были разморены сонным покоем захолустья. — Госопода, — предупредил нас Эррара перед входом в дом, — ваши коллеги, с которыми вам придётся работать, взяли себе клички зверей. Чтобы не открывать ваши настоящие имена, выберите для себя клички заранее. — А у них какие? — спросил Слава. — Лось, Енот и, э-э… Бобёр. «Значит, трое,» — подумал я. — Тогда я буду Медведь, — моментально отреагировал афганец. — А я буду Выхухоль, — сказал я. — Как? — хлопнул глазами Эррара. — Выхухоль. Это такой водяной зверёк, живут в России, питается рыбой, — больше я ничего о выхухоли не знал и объяснил, как сумел. — Выхухоль, — довольно чисто повторил испанец. — Пусть будет Выхухоль. Я вас так и представлю. Теперь, госопода, прошу следовать за мной. Довольный тем, что в очередной раз удалось поставить неприятного мне комтура в затруднительное положение, я со Славой поднялся по лестнице на второй этаж. Ступени были грязные, лифт в доме отсутствовал, на площадке, где остановился Эррара, доставая из кармана ключи, не горела ни одна лампочка. Возможно, специально, чтобы соседи не могли подсмотреть в глазок, кто навещает конспиративную квартиру. В жилье, сдаваемом хозяевами в наём довольно продолжительное время и потому загаженном на совесть, нас поджидала троица бандитов, убивая время за просмотром телевизора. При нашем появлении они насторожились и уставились испытующим взглядом на незнакомцев. — Знакомьтесь, госопода, — с нарочитым достоинством произнёс Эррара, — это ваши коллеги. Это Медведь, а это, э-э… Выхухоль. Я уже пожалел, что взял кличку. С этими пацанами шутить не следовало. — Похухоль, — тут же сказал вертлявый парень в пёстрой бежевой рубашке с короткими рукавами. — Это Енот, — представил его комтур. — Это Лось. Костлявый здоровяк с широким крестьянским лицом и глубоко посаженными глазами кивнул, не вставая с кресла. |