Онлайн книга «Бронированные жилеты»
|
Денисова отвлек хриплый голос Судебского: - Кошелек потерпевшего с пятнадцатью червонцами тоже исчез! Я никого не подозреваю, однако... - Он метнул взгляд куда-то в сторону двери. Ехавшие в купе с убитым молчали. Вохмянин оставил доклад, присматривался к холодной трубке, точно видел ее впервые. - Как честный человек... - прохрипел Судебский. - Предлагаю! Пусть каждый предъявит свою наличность. В салоне стало тихо. - Деньги? - спросил кто-то. - Ну! - Ерунда! - Молчавший все это время Рати повернул скорбное лицо. - Не думайте, что каждый здесь в одиночку. Слава богу, у меня есть глаза... Антон согласился: - Лишнее! - А мы добровольно! Я первый... Вот! - Судебский стад демонстративно выворачивать карманы - на пол посыпались талоны на бензин, корешки каких-то квитанций. - Ни одной десятки! Феликс, магаданец и еще двое последовали его примеру. У Феликса оказались четыре новенькие десятки, магаданец был, что называется, гол как сокол. - Обещали выдать на месте... - Все или никто! - гремел Судебский, снова рассовывая содержимое по карманам. Директор вагона-ресторана оторвался от счетов: - Червонец - купюра ходовая... - Главное: как определить, какие купюры краденые? - спросил Шалимов. Сабодаш, простая душа, подлил масла в огонь: - Вообще-то деньги узнать нетрудно. - Он потемневшим платком вытер лоб. - Кошелек найден. Внутренняя поверхность оказалась в высохших бурых пятнах: кровь! Значит, на деньгах тоже... - Хватились! - Прудников усмехнулся. - Разменял - и дело с концом! - Показывай, Прудников! - прервала его жена. В это время Марина поднялась, поправила очки. В руке у нее была пачка десяток. - Проверьте, - она положила деньги на стол перед Антоном. На некоторых действительно были какие-то пятна. У Вохмянина вырвался досадливый жест. Похожая на жужелицу пассажирка под литографией астраханского Кремля громко вздохнула. - Вы везете деньги из Сум? - спросил Антон. - Часть денег я разменяла по дороге... Электрик из угла заметил резонно: - Убийца мог выбросить деньги, а кто-то поднять! Поколебавшись, Антон переправил лежавшую перед ним пачку на стол к Денисову. - Ашулук! - объявил Шалимов. Земля за окном выглядела рассохшейся, словно покрытой древними письменами. Сероземы, серо-фиолетовая клочковатая сушь. Станции еще не было, но вдоль полотна тянулись четкие следы протекторов. Вдоль пути вскоре замелькали невысокие строения. Сабодаш кого-то увидел, поднялся к окну. Какой-то человек бежал к поезду. В ту секунду, когда колеса дополнительного замерли, в руке Антона был пакет. - Спасибо, - сказал Антон. Не вскрывая, передал пакет Денисову. - Пять минут стоянка, - сообщил Шалимов. Магаданец спросил: - А следующая? - Селитренский. "Должно быть, последняя телеграмма", - подумал Денисов. "...Направленный экспертизу нож красной пластмассовой ручкой орудием преступления не являлся..." От него не ускользнуло: "Обнаружены два ножа, и оба не являлись орудием убийства... Основное вещественное доказательство не найдено..." Разговоры прекратились, когда Денисов стал откладывать лежавшие перед ним купюры, имевшие следы перегиба. Было заметно: прежде чем попасть в общую пачку, часть купюр была сложена вчетверо. Все думали об одном. "Кошелек Полетики-Голея небольшой, квадратный, купюры сгибались несколько раз..." Однако Денисова беспокоило другое: "В отсутствие Наташи Газимагомедовой и оперативной группы вправе ли я повести дальнейший розыск преступника так, как считаю нужным?" Он отложил последнюю десятку, теперь перед ним лежала тонкая стопка купюр со следами перегибов. - Пятнадцать! - прохрипел со своего места Судебский. - Я считал! На него неприязненно оглянулись, Денисов смешал купюры: "С деньгами в последнюю очередь..." Солнце припекало. Антон тревожно следил за Денисовым, все чаще стирал пот с лица. Денисов нашел глазами магаданца и его спутников, выглядевших весьма живописно, - пожилого, со шрамом, и второго, в тельняшке, с металлической пластинкой у кисти. Он знал об этих людях меньше, чем об остальных участниках уголовного дела. "Магаданец и его спутники, - подумал Денисов, - не жители Дальнего Востока..." Подозрение укрепилось, когда Денисов увидел билеты, взятые от Москвы. Кроме того, перечисляя дальневосточных рыб, магаданец назвал подряд "муксуна", "чавычу" и "пыжьяна", что рыбак сделал бы едва ли: "муксун" и "пыжьян" были речными рыбами, а поставленная между ними через запятую "чавыча" - морскою. "Но в купе действительно висела на жилке рыба..." Магаданеп выглядел бывалым, привыкшим к шумному командировочному братству, крепкому словцу. Держался он независимо. - В командировку? - спросил Денисов. - Ну! Денисов узнал интонации Подмосковья. - Наверно, связаны с рыбным хозяйством? Магаданец хотел отшутиться, но его спутник, пожилой, со шрамом, вклинился в разговор: - Москва, фирма "Океан". - Понимаю... Консервы! "Чавыча", "пыжьян"... - И рыба! Горбуша, кета. Все ценные породы. Денисов вспомнил характеристику проводницы: "Ничего. Только выпить не любят... Всю ночь сидели! Даже без света..." Денисов оглядел салон: Феликс чувствовал себя не в своей тарелке, пока он, Денисов, разговаривал с рыбаками. - А почему Магадан? - Антон воспользовался паузой. - Девушки больше уважают! - Магаданец подмигнул Пятых, проводница вспыхнула, поправила пилотку. Судебский, о котором успели забыть, подал голос: - На Востоке заработки выше! За это и уважают! "Рыбаки" дружно захохотали. - Не всегда, отец... - магаданец потряс пустым бумажником. - Этой ночью вы покупали вино? - спросил Денисов. "Рыбаки" замолчали. Феликс пил "Айвазовскую", на него жалко было смотреть. - Дело серьезное! - вмешался Антон. Магаданец пожал плечами: - Покупали. |