Онлайн книга «Назад в СССР»
|
– Вы уже тридцать лет вместе? – удивился Антон. – Да, – ответила мать, держа в руке бокал с шампанским, и тут Антон с грустью заметил, какой тонкой и сухой стала ее рука. Он выпил свой бокал и стал есть. – Как твои дела? – спросил отчим. – Прекрасно. Сейчас 2008 год. Рынки растут, нефть стоит уже сто сорок долларов за барель. Мы на подъеме. – Так не будет продолжаться вечно. – А что говорят в правительстве? – Мнения разные. Нефть может пойти вниз, как и другие сырьевые товары. Наши компании сильно закредитованы. Все может кончиться печально. – А я ставлю на дальнейший рост. Вкладываю любой свободный рубль и доллар. Немного рискую, конечно… Мать подняла глаза от еды: – Налейте мне еще шампанского. Антон снова наполнил всем бокалы. – Почему все время говорите о работе? Даже в такой момент. Неужели нет других тем? – Мам, мы мужчины, мы говорим либо о женщинах, либо о работе. Мать поставила бокал, пристально посмотрела на Антона и сказала: – Я заметила, когда ты наливал шампанское, у тебя рука дрожала. – Правда? Антон усмехнулся, вытянул вперед руки и, заметив, что пальцы его действительно подрагивают, тут же убрал их под стол. – Так руки дрожат у алкоголиков, – заявила мать. – Мам, ты же знаешь, что я не алкоголик! – Но у тебя руки дрожат! – Дело в работе. Пойми, я каждый день сильно рискую большими деньгами. Как своими, так и тех, кто мне их доверил. Поэтому у меня дрожат руки. Это нервное. – Так брось эту работу. Найди другую. – Разве все так просто? – Но и ничего сложного в этом нет. – И что мне делать? Начать развозить цветы, что ли? – Любая работа хороша, если не связана с риском. – Мать права, – сказал отчим, – то, чем ты занимаешься, слишком опасно, и платишь ты слишком большую цену. Сами по себе деньги безобидны, но когда их становится много, они превращаются в чудовище, которое начинает пожирать тебя. Антон поднял глаза: – Деньги меня пожирают? – Они пожирают всякого, кто преодолевает разумный предел. Посмотри на меня – мне деньги больше не нужны. Вернее, нам хватает того, что у нас есть. Я достиг разумного предела, и больше мне не нужно. Антон снова вспомнил притчу о птицах небесных и подумал: «Ах, если б я был птицей, мне бы не пришлось искать кредиты под залог акций, чтобы на них купить еще акций, которые потом продать и расплатиться по кредиту. А на оставшиеся деньги снова купить акций, а под них взять очередной кредит… и так по кругу – до бесконечности». Он закончил есть, отодвинул тарелку и вытер салфеткой рот. – Все, что вы мне тут сказали, очень трогательно, но я уже очень крупно увяз. И еще – я ни о чем не жалею. Я живу правильной жизнью. Каждый день я смотрю за горизонт! – У тебя руки дрожат! – сказала мать упрямо и с болью в голосе. Антон вздохнул и покачал головой. – Хорошо, с руками я что-нибудь сделаю. Схожу к врачу. Уверен, что это пустяк. – Дай-то бог, – сказала мать. Потом мужчины встали из-за стола и вышли в прихожую. Там отчим надел на черного лабрадора ошейник и шлейку, и они пошли гулять. На улице Воланда отпустили, и он помчался вперед, радостно махая хвостом и обнюхивая знакомые ему места. Мужчины шли молча. Потом Антон обернулся и сказал: – Ты плохо выглядишь. – Что, так заметно? – Ты похудел, и у тебя лицо серое. Отчим остановился и, глядя в сторону, сказал: – У меня рак! – ЧТО? – Рак легкого, четвертая стадия, – произнес он, не поворачивая лица. – О господи! Мать знает? – Нет. Только врачи. И теперь – ты. – А в правительстве? – Нет. Антон долго стоял и не знал, что сказать. Он пробормотал: – Господи, это же ужасно…. Отчим положил ему руку на плечо. Он попытался улыбнуться: – Такова жизнь, мой мальчик… – Подожди… подожди… – быстро заговорил Антон. – У меня есть деньги! Я оплачу любых врачей! Давай поедем в Израиль или Германию! Там самые современные технологии. Тебя вылечат. Отчим помолчал и покачал головой. – Уже поздно. Мне осталось немного. – Сколько? – Три-четыре месяца. Антон молчал и смотрел на отчима. Сказанное его оглушило. – Три-четыре месяца… – тихо повторил он. – Да. – И ты не хочешь лечиться? – Лечение может на пару месяцев продлить мне жизнь. И за это я заплачу тем, что с завтрашнего дня превращусь в овощ. Лучше уж так, как есть. На глазах у Антона появились слезы. Он сделал шаг вперед и обнял отчима. – Прости меня, – прошептал он, сглатывая слезы, – прости за все, что я не так делал. Отчим погладил его по голове и сказал: – Ты хороший мальчик! Я всегда гордился тобой! – А я… я всегда любил тебя! – Ну, ладно, пошли обратно в дом. Кажется, Воланд сделал все свои дела. Обратно он шли молча. Антон смотрел себе под ноги. Воланд бежал рядом по песчаной дорожке, высунув розовый язык. Отчим остановился перед зелеными воротами и отстегнул шлейку от ошейника. Воланд сел на задние лапы и большими темными глазами стал смотреть на мужчин. Антон повернулся и сказал: – Я не пойду в дом. – Мать приготовила десерт. – Шоколадный торт? – Да, твой любимый шоколадный торт. – Нет. – Антон покачал головой. – Мне кажется, я не выдержу и расплачусь. – Привыкай к мысли, что дальше ты пойдешь один по жизни. Без моей помощи. – Мне будет трудно. И матери особенно. – Я надеюсь на тебя. Он помолчал. Потом произнес: – Я все сделаю. Антон снова обнял отчима и долго стоял, прижавшись к нему. Он снова стал маленьким. Он снова боялся темноты и грозы с молниями. Он снова нуждался в защите. Но просить ее больше было не у кого. Вечером Антон пил в одиночестве и смотрел телевизор без звука. Изображение мелькало перед ним яркими пятнами. Где-то около двенадцати за ним заехал Андрей и силой поволок его в клуб. |