Книга В поисках упавшей ракеты, страница 35 – Анатолий Гончар

– Развернулся и потопал обратно!

Семен, спешно просчитывая разные варианты действий, повернулся и, не сдвигаясь с места, вкрадчиво произнес:

– А если я не подчинюсь, ты же не станешь меня убивать? И что, если я на тебя наброшусь?

Но, похоже, Банников был тертый калач.

– Только дернись, и я для начала прострелю тебе руку, – спокойным тоном сообщил он. – Или плечо, если рука дрогнет и я слегка промахнусь. Прострелю, а потом пинками погоню к нашим. Это тебя устраивает?

– Не очень, – отозвался Савелов. – Вода есть? – спросил он. У него не оставалось выбора и теперь позарез требовалось сократить дистанцию.

– Перетопчешься. Двигай, и в темпе, – потребовал Банников, и Савелов, поколебавшись пару мгновений, шагнул вперед. Решение он уже принял и теперь с каждым шагом начал смещаться в сторону прапорщика. Когда между ними оказалось минимально возможное расстояние, Семен прыгнул. Он был быстр, но, похоже, прапорщик именно этого и ожидал. Несмотря на тяжелый рюкзак, он легко отступил вправо и, перехватив автомат, нанес удар прикладом. Савелов не сумел ни отвести его, ни отклониться – левое плечо ожгло болью. Семен потерял равновесие и завалился на бок. Не успев сгруппироваться, он тяжело приземлился на правое колено, сдирая его в кровь. Выставленная вперед ладонь правой руки скользнула по твердой скальной поверхности, содравшей кожу и оставившей на ладони глубокие, тут же закровоточившие ссадины.

– Ай, блин, – ругнулся Савелов. Завалившись на бок, он поднес исцарапанную руку к лицу, морщась от щиплющей боли, оглядел ладонь и снова выругался.

– Поднялся, живо, – не сводя с упавшего ствола автомата, Банников нанес ему сильный удар ботинком под зад.

– Садист, – продолжая морщиться, Савелов встал, опять поднес ладонь к лицу, его внимание привлек клочок кожи, содранный, но все еще висевший на тонюсеньком перешейке, он ухватил его пальцами левой руки, резко дернул и зашипел от боли.

– Я сказал, пошел, – потребовал Банников, и стало видно, что он едва сдерживается от ярости.

– Да иду я, иду, – отозвался пленник и угрюмо побрел в указанном направлении.

– Быстрее ноги переставляй.

Семен буркнул что-то невразумительное, тем не менее пошел быстрее. Чувствовал он себя преотвратительно. Десять лет упорного труда, работы над собой, изматывающих тренировок и напряженной учебы, и все коту под хвост. И все из-за какого-то прапорщика, который, вместо того чтобы спокойно уходить с группой, решил поиграть в догонялки.

«Догнал, зараза. Петрович, и тебе это надо?» – думалось Савелову, но задавать вопрос вслух он не спешил. Следовало вначале все обдумать.

Разговор начал прапорщик.

– Что, тварь, за тридцать серебреников продался? – спросил он.

– Насколько было бы все проще, если бы ты дал себя оглушить, – вместо ответа невнятно пробормотал Савелов.

– Что, что? Не понял? – вскинулся Банников.

– Говорю, зря ты полез в это дело, – Савелов слегка наклонился и подцепил плоский, небольшой камень, лежавший на большом валуне. Увы, движение не укрылось от идущего позади прапорщика.

– Бросил, – потребовал он, и камень, подскакивая, покатился вниз. – Еще раз учудишь нечто подобное, и я пересчитаю тебе ребра. Так что ты сказал?

– Зря ты полез в это дело, – повторяя свои слова, Савелов продолжал лихорадочно соображать. «Что делать? Что делать?» – решал он. Ситуация складывалась патовая, точнее – проигрышная. На то, что конвоира удастся застать врасплох, Семен больше не рассчитывал. Конечно, были варианты, но Савелов и сам до конца не верил, что они сработают. Первый был наивно-глупым, но было бы еще глупее не попытаться.

– Отпусти меня, – попросил Семен, – без меня ты догонишь своих быстрее. А про меня скажешь, не нашел.

– Заткнись, – потребовал Банников.

– Значит, не отпустишь?

– Нет.

– Меня начнут искать и найдут, и тебе тогда точно не поздоровится, – Савелов скорее констатировал факт, чем угрожал.

– А я до ста пятидесяти лет дожить по-любому не рассчитываю, – отозвался прапорщик.

– Дурак, тебя же убьют!

– Ты умрешь раньше, – никак не реагируя на оскорбление, усмехнулся Банников. – Или считаешь, я отдам пиндосам носителя секретной информации?

– Слушай, Петрович, – Савелов резко развернулся, – хочешь денег? Много денег?

– Ну и? – Банников поощрительно кивнул подбородком.

– Оставь мне свой банковский счет. И я обещаю, я заверяю тебя. Скоро ты будешь миллионером.

– Миллион рублей? – с ехидцей уточнил Вадим.

– Долларов! – с придыханием произнес Савелов.

– Ого, – выпятив вперед нижнюю губу, Банников покачал головой. – Солидно. И кто мне заплатит?

– Я, – выпалил Савелов и тут же поправился: – мои зарубежные партнеры.

– Твои хозяева, хочешь сказать? – спросил прапорщик, и Савелов ничего ему не ответил. – И ты, сука шелудивая, всерьез считаешь, я такой же продажный, как ты? – Банников с трудом сдерживал подступающее бешенство. – Ты, тварь, думаешь, я не знаю, что ты сдал нас? Думаешь, мы не поняли, кому ты отправлял свои долбаные эсэмэски?

– Значит, Гриша все рассказал, – на лице Савелова на миг мелькнула кривая улыбка, – а я так надеялся, что он забудет.

– Не забыл, как видишь. Это, – Банников похлопал себя по карману, в котором лежал коммуникатор, – еще послужит довеском к твоему обвинительному приговору.

– Никакого приговора не будет, – устало выдохнул Савелов, – скоро прилетят американцы и вашу группу раскатают на атомы.

– Это мы еще посмотрим, – зло огрызнулся Банников, для которого слова о скором появлении американцев новостью не являлись, нечто подобное они с Немировичем и предполагали. – А теперь развернулся и пошел, тварь. Бегом, я сказал! – потребовал прапорщик, и Савелов не посмел ослушаться. Но не успел он пробежать и десятка шагов, как из-под подошвы правой ноги выскользнул камень и его стопа подвернулась. Боль в щиколотке заставила Савелова вскрикнуть и повалиться на бок.

– Нога, мать моя женщина, как больно, – прошипел он.

– Вставай, тварь, хватит косить, вставай, шкура ты продажная! – потребовал Банников и, видя, как побледнело лицо упавшего, почувствовал пробежавшую по спине змейку холода. Савелов не притворялся.

– Связка или вывих, – стуча зубами от боли, выдал вердикт Савелов.

– Вот ты, падла, прибью прямо здесь, – в сердцах выругался Петрович. – Лежи смирно! – потребовал он и, опустившись на корточки, осторожно стянул ботинок с ноги корчащегося от боли Савелова. Завернул носок – нога в щиколотке не была вывернута, но быстро опухала, наливаясь красноватой синевой.

– Что там? – полюбопытствовал пленник.