Онлайн книга «Почти англичане»
|
Марина отворачивает к окну пылающее лицо. Они проезжают мимо обчекрыженной сучковатой изгороди, лососевой фермы и странного сооружения под вывеской «Платите по совести», в котором миссис Вайни покупает горшочек бурого мармелада. Она рассказывает Гаю о племяннике миссис Кершо («Ты помнишь, уборщицы в Клюни»), которого нашли мертвым в кукурузной силосной яме. – Господи, какой ужас! – восклицает Марина. – Ну, ему было двадцать шесть. Марину по-прежнему неудержимо тянет на извинения. Видя перед собой худые плечи и блестящие волосы миссис Вайни, она чувствует одновременно голод и тошноту. Что, если за обедом они будут играть в фанты, или в шарады, или в цитаты из Ноэла Кауарда? [10] Миссис Вайни красивая для матери: несмотря на хрупкость, ее можно представить на псовой охоте. Поеденный молью зеленый свитер – должно быть, кашемировый, – порван на плече. Бедняжка, думает с теплотой Марина, пока Гай рассказывает анекдот и под мамин смех стискивает ее коленку. Она обращает к затылку его матери короткую, но (ей хочется верить) действенную молитву. Боже, думает она, пусть она будет как они, пусть… Автомобиль драматически содрогается. Марина ахает: – Это… шину спустило? – Дурочка, это решетка для скота, – говорит Гай. – Я знаю, – сердито шепчет она. – Ш-ш! Затем они въезжают на короткую подъездную дорожку и сбавляют скорость. За высоким забором стоит особняк. Миссис Вайни лихо паркуется на узком пятачке рядом с беспорядочной, кое-как прикрытой брезентом грудой бревен, битых цветочных горшков, канистр и деталей фермерских механизмов. Выбравшись из машины, Марина невольно издает вздох разочарования. Дом выглядит… современным: желтые кирпичики-лего, занавески с рюшем, остроконечные кусты и колодец, который за монетку исполняет желание. – Как мило! – на всякий случай восклицает она, уже решив, что все это, наверное, очень стильно, просто не в том смысле, в каком она раньше думала. – Чудесная купальня для птиц! – Дорогая, – говорит миссис Вайни, с хрустом ступая по гравию, – это дом Баркера, нашего соседа. А мы живем здесь. Только тут Марина замечает старую стену, позеленевшую там, где протек водосточный желоб. За стеной стоит совершенно другой особняк. – Ты же не всерьез? – говорит Гай. – Нет, ты что, подумала… Ха-ха, отлично! Марине кажется, будто по коже расползаются трещины. – Я говорила не про этот дом, – с достоинством отвечает она. – Я пошутила. – Потрясающе, – не унимается Гай. Они приближаются к настоящему дому с торца. У Марины пощипывает в глазах, поэтому она замечает лишь его высоту, раскинувшиеся вдалеке лиги или гектары травы, затуманенные террасы, усаженные деревьями. Дом безграничен, как школьное общежитие, только Кум-Эбби – мешанина из готической древности, новостроя и подделки под старину, а то, что Марина видит перед собой, – красивое, будто с открытки, трехэтажное здание песочного цвета, с балконами и зубчатой крышей. При их приближении раздается громогласный лай, будто с привязи сорвались все гончие ада. Марина, как утенок, пробирается за миссис Вайни сквозь чащу макинтошей (не говори «дождевиков»), пальто и спортивной одежды. Внутри дома ничуть не теплей, чем снаружи. Воздух слабо отдает резиной. – Боюсь, у нас тут ужасный беспорядок, – говорит миссис Вайни. – Вовсе нет, – заверяет Марина. – Не беспокойтесь. Я хочу сказать – боже! Какой огромный дом! У него есть, э-э, имя? – Не-а, – подает голос Гай за ее спиной. – Старый пасторский дом, Старая пасть. Можешь звать его «Стокер», если тебе до смерти надо. – Не до смерти… – возмущается Марина, но Гай уже спрашивает: – А что, папа дома? Миссис Вайни распахивает дверь. На пороге стоит человек совершенно особого вида – человек, излучающий славу. – Какого… – рычит он и тут же изменившимся голосом подхватывает: – Привет! И кто это к нам пришел? 12
– Папа, – говорит Гай. – Марина. Марина, это мой отец. Мы, э-э, я… – Марина. Так-так. Хорошее имя. Александр Вайни задумчиво глядит на нее поверх очков. Он ужасно трехмерный: сбежал из трескучего школьного телевизора, чтобы встать перед ней наяву. – Привет, дорогая, – говорит он жене. Невозможно не улыбаться, когда он жмет тебе руку: о, эти внимательные голубые глаза, короткие серебристые волосы, величавый нос, мощная фигура грузчика-интеллектуала. До сих пор Марина была уверена, что идеальный мужчина, за которого она только и согласилась бы выйти замуж, должен быть стройным, высоким и иметь элегантный орлиный профиль, как лорд Питер Уимзли на дагерротипе. Мистер Вайни выглядит так, будто в свободное от съемок время колет дрова. Марине все равно. Она делает шаг в сторону, чтобы пропустить миссис Вайни, наступает на большую синюю галошу, а потом спотыкается обо что-то мягкое. – Твою мать! – рычит он. – О боже! Я, я такая глупая. Вы… – Моя больная нога! – О нет! Боже… Простите. Простите. Миссис Вайни с Гаем уже в вестибюле, но когда Марина, опустив голову и утешая себя мыслями о смерти, хочет проскользнуть мимо мистера Вайни, он ее останавливает. – Постой-ка. – Простите. А, да… – Марина с огромным усилием поднимает голову. Навстречу тянется рука. – Так ты из школы, подружка моего сына? – Я… – Ну еще бы. Вижу по его покрасневшей мордашке. Что ж, его можно поздравить. Сначала, говорит Гай, они пойдут гулять. Это досадно. Миссис Вайни читает субботние газеты в комнате, которая, очевидно, предназначена для чтения субботних газет. Мистер Вайни куда-то пропал. – Мы могли бы подождать и… вдруг он захочет поболтать с нами, – предлагает Марина. – Еще чего, – отвечает Гай. – Мне нужно размяться. Первым делом они идут на соседнее поле и говорят с каким-то человеком о дренажной системе, потом кормят гигантскую лошадь со слюнявыми деснами и потрескавшимися зубами размером с Маринин палец, а оттуда отправляются в холодный, синий от колокольчиков лес, каковой Марина всегда считала вымышленным конструктом, вроде Аида. Это ужасное место: темное и наверняка опасное. Деревья хороши, когда стоят по отдельности – тогда это всего лишь большие растения, – но беспокойная черная чаща наводит на мысли о Бабе-яге, воронах, охотниках и девушках, заточенных в башнях. Здесь слишком много природы: что-то мечется в темноте, вдали слышен рокот. Марина сидит на сыром пне, наблюдая за Гаем, а тот пинает гнилое дерево, а потом внезапно кладет холодную руку ей на свитер. В тот же миг у них за спиной что-то ломится сквозь кусты, и из чащи появляется рослая девочка с раздражающе мальчишеской стрижкой, одетая в джинсы цвета чернил «Куинк». Ее сопровождает огромная пятнистая гончая. |