Онлайн книга «Атлантарктида»
|
– Разреши пару вопросов? – Повежливей, майор, – нахмурилась Инга. – Не до сантиментов, полковник. – Хорошо, один вопрос. – Ты знала? – Что именно? – Я чувствовал, что потребуется два вопроса. Ты знала, что мы встретим в Куполе? Ещё до прорыва внутрь? – С чего ты взял? – Если скажу – чую, поверишь? Вершинина оглядела лицо собеседника, полускрытое маской. – Мне дали кое‑какую секретную информацию… хотя я не знала точно, на что мы нарвёмся. – Дрёмов из вашей епархии? – В каком смысле? – Он не сотрудник ФСБ? – Нет. – Но его намёки на предков‑гиперборейцев весьма убедительны. – Для меня они явились откровением. – Он явно знает больше. Что за секретную информацию ты получила? Колись, полковник. Я должен знать, к чему готовиться. Мы на липушке висим, если откровенно. Инга оглянулась на переминавшуюся с ноги на ногу команду. – Это не база нацистов… – Я уже понял, Андрон Рифгатович «лапшу вешает», да и Виктор Степанович отрицает принадлежность Купола к базе нацистов. Я верю, что мы наткнулись на сооружение древних антарктов… или атлантов, хрен их разберёт. – В «конторе» полагают, что это один из уцелевших генераторов сдвига полюсов. Тебе должны были дать материал об экзотических материях типа войны Атлантиды и Гипербореи десять‑двенадцать тысяч лет назад. – Читал. – Так вот эксперты нашего спецотдела верят, что во время войны упомянутых цивилизаций был приведен в действие механизм сдвига, который повернул не только магнитную ось, но и опрокинул, так сказать, ось вращения Земли. В результате погибли обе цивилизации. – И Купол, по расчётам ваших экспертов, является генератором поворота полюсов? – Одним из генераторов. Виктор Степанович прав, второй лежит под Северным Ледовитым океаном, в Арктике. – Но Дрёмов утверждает, что Купол – это какой‑то интерфейс машины времени. Вершинина сморщилась. – К сожалению, я не ясновидец. Может быть, он знает больше. В конце концов он обещал рассказать всё. – А если не расскажет? – Сами проверим. – Надо было рассказать мне раньше. – И что бы ты сделал? Вербов подумал. – Остался бы на «Грозном». Кстати, ваши начальники не предусмотрели запасного варианта нашего возвращения? Или об этом мы должны позаботиться сами? Глаза Инги похолодели. – Майор! Кончай шутить! – Слушаюсь, товарищ полковник! – вытянулся он. Его последние слова услышали. – Долго вы там будете совещаться? – ревниво поинтересовался Лобанов. – Нужны профессионалы, товарищ полковник? Я к вашим услугам. Инга и Вербов вернулись к спутникам. – Идут трое, – объявила Инга своё решение тоном, не допускающим возражений. – Майор, я и Виктор Степанович. Остальным – ждать нашего возвращения. – Но я мог бы… – начал Лобанов. – Подстрахуете, капитан, – перебила его девушка. – Если мы не вернёмся через полчаса, последуете за нами. Лобанов посмотрел на приятеля, встретил его предупреждающий взгляд и возражать не рискнул. – Не лезьте на рожон. База это или не база – строили её не для нас. Кто знает, какие сюрпризы готовили создатели для непрошеных гостей. Подошли к световой завесе, скрывающей внутренности «бесконечного» зала. Вербов хотел взять Ингу за руку, чтобы передать ей импульс уверенности, однако она вырвала руку и первой шагнула вперёд, так что ему не пришлось демонстрировать всем членам группы «мужскую заботу о слабом поле». Снова впереди открылась бездна, полная зеркальных изломов и бесшумного «движения без движения». Несколько минут разведчики Купола всматривались в расплывчатые дали необъятной пещеры, превосходившей по размерам все мыслимые пределы. – Калейдоскоп, – повторил свою оценку феномена Вербов. – Зона искажений, – пробормотал в ответ Дрёмов, повторяя свои слова как заученный текст. Они стояли рядом, буквально касаясь друг друга плечами, но фигуры спутников казались полупрозрачными, то и дело «раскалываясь» на зеркальные лезвия, и не похожими на человеческие. – Надо держаться за руки, – сказал Вербов. – Иначе потеряемся в этом мельтешении. – Да, пожалуй, – согласился Дрёмов. На этот раз Инга сама подала руку. Шагнули вперёд, одновременно. Призрачный свето‑голографический пейзаж скачком изменился, оправдывая оценку Вербова: точно так же меняется рисунок стёклышек в трубе калейдоскопа. Остановились, привыкая к новому рисунку струй и форм. – Если так будет всё время… – Слой искажений не бесконечен, – сказал Дрёмов. – К тому же мы видим не то, что есть на самом деле. – Предлагаете не верить своим глазам? – И чувствам тоже. Наш мозг таким образом реагирует на колебания мерности пространства, отсюда такие эффекты. – Как долго будут длиться эти… эффекты? – Не знаю, – виновато шмыгнул носом археолог. – На этот счёт у меня нет никаких данных. Надо идти вперёд, пока не прорвёмся в центр. Закружилась голова. Вербов передёрнул плечами. – Кто‑то на нас смотрит… – Это ложное ощущение. – Нет смысла обсуждать ощущения каждого, – твёрдо заявила Инга. – Виктор Степанович, вы утверждали, что ваш Буфер – это интерфейс. – В том смысле, что он выполняет те же функции. – Но интерфейс – физически жёсткая конструкция, по сути – конгломерат кристаллических структур, а мы видим текучую световую вакханалию. – Я знаю только то, что наши предки не пользовались протезами – машинами, компьютерами, электронными гаджетами и тому подобным. Они выращивали необходимые им устройства как живые организмы либо достраивали себе необходимые органы. – У них не было компьютеров? – Были, но работали они на иных принципах. Думаю, мы находимся в операционной зоне такого компьютера, причём квантового. Отсюда все наши галлюцинации. Кстати, при этом мы с вами для него – самые настоящие вирусы. – Что это значит? – Мы можем подвергнуться атаке органелл… э‑э… – Объясните. – Человеческий организм защищается от болезнетворных бактерий и вирусов, вырабатывая фагоциты, да и не только человеческий – любой живой организм должен защищаться. Предполагаю, что и Буфер… э‑э, интерфейс матрицы активного поля… тоже имеет антивирусную защиту. |