Книга Голодная бездна. Дети Крылатого Змея, страница 65 – Карина Демина

— Пока не выпустила ему кишки.

— Похоже на то, — и Мэйнфорд — слепец, хотя тогда его никто не просил заниматься Вельмой. Ему поручали те безнадежные дела, которые стоило кому-то поручить хотя бы затем, чтобы оформить бумаги.

Большего от него и не ждали.

И не желали.

— И получается… если она любила сына, почему не спасла?

— Не смогла. Не захотела… и не в любви дело, — как ни странно, но близость Зверя помогла лучше понять логику иных. — Не в нем дело, а в том, что Ги вовсе вышел из-под контроля. Или… вопрос клятвы? Альвы ведь дают клятвы. И обходят их. Но для этого тоже нужен повод. Смерть ребенка — веская причина, чтобы забыть о клятве… а может, ей просто надоело прятаться в тени. Или все и сразу?

К чему теперь гадать?

Зверь отыщет Вельму, если она все еще жива.

— Десять лет назад… — Мэйнфорд позволил себе провести когтем по шее Тельмы.

Временное ограничение.

Дополнительный фактор.

И что получается?

Дети.

Свирель, уводящая их под землю… это совсем другая история? Или была другой до тех пор, пока кому-то, кто стоит рядом — иначе Гаррет не веселился бы так перед смертью, — не стала нужна свирель.

Альвы.

Боги масеуалле.

Замок… жертвенный камень… нет, на камень Мэйнфорд лег много раньше, а десять лет… десять лет назад Гаррет попросил показать ему подвалы и был настойчив. Что это? Очередное совпадение? Или не следует гоняться за призраками да плодить тени на пустом месте?

— Война… и мама… потом ты сорвался, и если бы не Кохэн, то тебя убрали бы… допустим, сначала в больницу… а потом из больницы. Переводом. Переездом… — Тельма рассуждала вслух, и в ее рассуждениях была своя логика. — Вряд ли ты бы смог сопротивляться… дар блокировали бы. Да…

Она замолчала.

— Ведь твой брат пытался… те его таблетки. Ты говорил, что они и дар блокируют.

Все равно не складывается. Мэйнфорду нужна его допросная и полчаса тишины. А еще Зверь, который сумеет взглянуть на рисунок по-новому. И доступ к делу Кохэна.

Сам Кохэн.

Тельма.

Док, с которым произошло что-то странное, если он предал.

— Знаешь, мне кажется, что мы все равно что-то пропустили, — Тельма произнесла это очень и очень тихо. — Ответ в памяти… я бы заглянула в нее…

— Нет.

— Я и сама не горю желанием. Я ведь понимаю, что он не шутил, тот целитель… лучше, чем кто бы то ни было, понимаю… и знаю границы своих сил. Мне так кажется. Но ответ ведь там. А если я сейчас отступлю? Мы отступим? И проиграем?

На этот вопрос ответа не было.

— Мы сейчас встанем, — Мэйнфорд поднялся первым и руку подал. — И поедем на Остров. Выберем тебе люкс… у них своя собственная внутренняя система защиты. Ты останешься отдыхать. А я… кое-что проверю.

— И будешь звонить? — она прищурилась, точно заранее подозревая его в попытках скрыться.

— Буду, — это обещание Мэйнфорд дал легко.

Звонить он и вправду будет. Хотя бы затем, чтобы проверить эту неугомонную девчонку.

На Острове смеркалось.

Здесь были красивые закаты, каждый — сценарная постановка для утомленного примы-солнца. И оно, блистая роскошью алых шелков, неспешно спускалось в морские глубины.

Здесь пахло свежестью и солью.

Но теперь Зверь остро чуял фальшь этих запахов. Ему Остров не понравился. Слишком… инаковый. Спеленутый заклятьями так, что и дышать получалось с трудом. Покоренный. Утомленный.

Лишенный сил, которые нужны, чтобы жить.

Он и не жил, он существовал в строго отведенных для того рамках. И если однажды щиты рухнут, Острова не станет. Он не будет сопротивляться ни морю, которое с удовольствием перемахнет через игрушечные валы-волнорезы, ни ветру. Напротив, он, в суицидальном очищающем порыве, охотно раскроет зевы улиц морской воде. И сам же стряхнет соленые брызги судорогой землетрясения.

Не выдержат дома.

И небоскребы-иглы упадут первыми, сминая под тяжестью своей игрушечные строения, слишком красивые и кружевные, чтобы удержаться.

Странно, раньше Мэйнфорд не замечал всей хрупкости Острова.

А теперь забеспокоился.

Возможно, как раз Остров и небезопасен для Тельмы.

Он тотчас одернул себя и велел Зверю заткнуться. Щиты надежны. Щиты стояли не десять лет и не двадцать. Их обновляли. Совершенствовали. Укрепляли. Да и в каждом здании, помимо основного строительного, имеется отдельный силовой каркас.

«Ритц-Мариоль» славился своею безопасностью.

Издали отель походил на замок, сплетенный из кружева. Нелепый материал, если разобраться, совершенно не пригодный для строительства замков. Он выделялся среди прочих строений какой-то особой помпезностью.

Колоннады.

Статуи.

Декоративные башенки на крыше.

Красная дорожка, которая пролегла к самой проезжей части. И швейцар, готовый встретить любого гостя одинаково невозмутимо. Впрочем, взглядом их все же проводили. И портье за стойкой позволил себе удивиться. Всего на мгновенье. Но и этого мгновенья Зверю было достаточно.

Нехорошая нора.

— Чем могу помочь? — вежливая профессиональная улыбка и взгляд, устремленный за спину Мэйнфорда. В этом взгляде не недоумение, скорее призыв к охране, молчаливой и незаметной, но присутствовавшей в холле на случай непредвиденных обстоятельств. И Мэйнфорд ныне выступал таким вот обстоятельством.

— Номер-люкс, — он редко пускал в ход родовую кредитку, но сейчас она сыграла на руку. Портье мгновенно подобрался.

— Свободны три. Южный, с прекрасным видом на парк…

…семь окон, и пусть каждое имеет автономную завесу, но все равно ненадежно. К тому же расположен низковато, при желании в номер заберутся и с улицы.

Это паранойя.

Нельзя давать ей свободу.

— Восточный… Северная башня.

— Башня, — Мэйнфорд одернул Зверя. Башня подойдет идеально.

Один коридор.

Автономная система защиты с возможностью блокировки по желанию клиента. Окна, помимо магического полога, снабжены коваными решетками, а порой железо куда надежней магии.

— И, пожалуйста, — он очаровательно улыбнулся, заставив портье попятиться. — Могу я надеяться, что мою невесту не побеспокоят?

— К-конечно…

— Никто не побеспокоит. Ни моя матушка, которой вы наверняка собираетесь позвонить. Ни репортеры. Никто. Ясно?

— Д-да.

— В номер пусть доставят обед. Нормальный обед.