Книга Память о смерти, страница 39 – Нора Робертс

Ева испустила тяжелый вздох.

– Когда у него смена начинается?

– В восемь, как у меня.

Ева вынула коммуникатор и связалась с отделом электронного сыска.

– Не надо! – Пибоди в панике подпрыгнула на месте. – Пусть не думает, что я за него беспокоюсь.

– Заткнись! Лейтенант Даллас, сержант. Детектив Макнаб заступил на смену? – Получив утвердительный ответ, Ева кивнула. – Спасибо. Это все. – Она отключила связь. – Как видишь, он на работе. Вот и нам пора.

– Вот подонок! – Слезы высохли, взгляд Пибоди окаменел, губы сжались и стали тонкими как лезвие скальпеля. – Пошел на работу, как ни в чем не бывало.

– Господи! Моя голова. – Ева обхватила ее руками и принялась раскачиваться из стороны в сторону. – Я собиралась сделать это позже. – Она сунула руку в карман и извлекла маленькую, красиво упакованную коробочку. – Ладно, черт с тобой, бери сейчас.

– Мой рождественский подарок? Как мило! Но я сейчас не в настроении…

– Открывай ее, а не то убью на месте.

– Есть, мэм. Открываю. – Пибоди сорвала бумагу, сунула ее в карман и открыла крышечку. – Это кодовый ключ?!

– Точно. Он от машины, которая будет ждать в аэропорту заокеанской страны. Воздушная перевозка на двоих будет организована на одном из самолетов Рорка. Туда и обратно. Счастливого Рождества, мать твою. Делай с ним, что хочешь.

– Я… ты… на самолете Рорка? Бесплатно? – Щеки Пибоди порозовели. – И… и… и… машина, когда мы туда доберемся? Это так… Это обалденно!

– Отлично. Теперь мы можем идти?

– Даллас!

– Нет. Нет. Никаких объятий. Отстань! Нет! О черт! – пробормотала Ева, когда Пибоди обхватила ее и сжала в медвежьих объятиях. – Мы на дежурстве, мы в общественном месте. Отпусти меня немедленно, а не то так врежу, что твои лишние пять фунтов, которыми ты уже всех достала, улетят прямо в Трентон, столицу штата Нью-Джерси.

Ответ Пибоди оказался бессвязным и невнятным: в эту минуту она прижималась лицом к плечу Евы.

– Вот только попробуй оставить сопли на моем пальто, и я тебе не только врежу, но еще и задушу твоим шарфом.

– Поверить не могу. Я просто поверить не могу. – Всхлипывая, Пибоди отодвинулась. – Это же просто супер. Супер, супер, супер! Спасибо. О боже! Чтоб мне пропасть! Спасибо!

– Да, да, да.

– Теперь придется туда ехать. – Пибоди взглянула на ключ в коробочке. – Я хочу сказать, теперь мне нечем отговариваться… Главный повод отпал… То есть, я хочу сказать, причина. Главная причина отпала, так что… О черт!

– Как скажешь. – Ева вспомнила, как предвкушала момент вручения подарка, какое у нее было хорошее настроение. Теперь от досады у нее разболелась голова. – Как ты думаешь, теперь мы можем заняться убийством? Ну хоть на пару минут, а? У тебя найдется для него окошко в твоем расписании?

– Да, попробую выкроить время. Спасибо, Даллас. Честное слово, спасибо огромное. Теперь мне действительно придется ехать. Боже, даже не верится – я поеду в Шотландию.

– Пибоди, – грозно проговорила Ева, пока они входили в гостиницу, – лед все тоньше.

– Все, я уже почти перестала психовать. Еще минутку.

Тот же клерк сидел за стойкой администратора. Ева даже не стала утруждать себя и вынимать жетон, просто начала подниматься по ступеням, пока Пибоди что-то бормотала себе под нос насчет сборов, красного свитера и пяти фунтов.

Не обращая на нее внимания, Ева проверила полицейскую печать на двери, за которой совершилось убийство. Убедившись, что печать не нарушена, она двинулась дальше по коридору.

– Как только они освободят номер, пусть им займутся «чистильщики». По полной программе, – добавила Ева.

Она постучала, и Бобби через секунду открыл дверь. Его лицо осунулось, как будто горе выело плоть. От него пахло мылом, а за его плечом, через открытую дверь ванной, было видно все еще запотевшее зеркало над раковиной.

Телевизор что-то глухо бормотал: диктор сообщал заголовки утренних новостей.

– Входите, э-э-э… входите. Я думал, это Зана. Думал, может, она забыла ключ.

– Ее здесь нет?

– Она пошла купить кофе, бубликов и тому подобное. Я думал, пора бы ей уже вернуться. Мы еще вчера собрали вещи, – пояснил Бобби, когда Ева бросила взгляд на два чемодана, стоящие у двери. – Мы хотели быть готовы к отъезду. Мы просто больше не можем оставаться здесь.

– Почему бы нам не присесть, Бобби? Мы успеем кое-что прояснить еще до прихода Заны.

– Она уже должна была вернуться. В записи говорилось, что она отлучится на двадцать минут.

– В записи?

– Э-э-э… – Бобби окинул беспомощным взглядом комнату, ероша одной рукой свои светлые волосы. – Она оставила запись на будильнике и будильник завела. Она иногда так делает. Сказала, что проснулась рано и решила сходить в продуктовый магазинчик в паре кварталов отсюда, купить кое-чего, чтобы вы могли выпить кофе вместе с нами, когда придете. Мне не нравится, что она где-то там одна. И это после того, что случилось с мамой.

– Ну, может, в магазине много народа, вот и все. Она сказала, в какой пошла магазин?

– Я не помню.

Но он подошел к кровати, взял компьютеризированные дорожные часы-будильник и нажал кнопку воспроизведения.

«Доброе утро, милый. Пора вставать. Твоя одежда на сегодня в верхнем ящике комода, не забыл? Я уже встала, не хочу тебя будить. Знаю, ты плохо спал. Я выбегу на минутку, куплю кофе, бублики или сдобу. Нехорошо, если придет твоя знакомая, а у нас даже предложить нечего. Надо было раньше загрузить «автоповар». Извини, милый. Вернусь через двадцать минут: сбегаю в магазинчик в паре кварталов вниз по улице. Или вверх. Ничего не понимаю в этом городе. У меня будет для тебя кофе к тому времени, как ты выйдешь из душа. Целую, милый».

Заметив время записи на таймере, Ева бросила быстрый взгляд на Пибоди.

– Давайте я выйду и встречу ее, – предложила Пибоди. – Помогу покупки поднести.

– Присядь, Бобби, – сказала Ева. – У меня есть несколько вопросов.

– Хорошо. – Он не отрываясь смотрел на дверь, за которой скрылась Пибоди. – Зря я так волнуюсь. Просто она никогда не была в Нью-Йорке. Наверно, просто свернула не в ту сторону и теперь ходит кругами.

– Пибоди ее найдет. Бобби, давно ты знаешь своего партнера?

– Дензила? С колледжа.

– Значит, вы с ним еще и друзья?

– Да, конечно. Я был шафером у него на свадьбе, а он у меня. А что?

– Значит, он был знаком с твоей матерью?

– Мне пришлось ему сказать. Я позвонил ему вчера и сказал. – У Бобби задрожали губы, но он справился с собой. – Он меня прикрывает на работе. Говорит, что готов приехать, если нужно, но я не хочу, чтобы он сюда ехал. Все-таки скоро Рождество, а у него семья. – Бобби обхватил голову руками. – Все равно он ничего не сможет сделать. Ничего сделать нельзя.