Онлайн книга «Война послезавтра»
|
С неба в землю начали бить электрические разряды. Один из них вонзился в шпиль Лахта-центра — штаб-квартиры «Газпромнефти», самого высокого здания не только в Санкт-Петербурге, но и в Европе: его высота достигала без малого полкилометра. Шпиль вспыхнул, загорелся. — Твою м-мать! — ахнул Витюша. — Центр, мы наблюдаем молнии. — Вы наблюдаете пробой ионосферы! — перебил Афанасия дежурный. — Даю связь с первым-третьим. — «Сто седьмой», — заговорил полковник Семёнов, — у нас «три нуля»! Ещё пару часов такой свистопляски, и Питер будет разрушен! Можете сделать что-нибудь? — «Коршун» вряд ли поможет. — «Изделие Д»? — Для этого надо войти в зону точно под купол. — Там пробой… — Других вариантов нет. — С краю не подлезете? На вираже выстрелить вверх… — «Ил» не мотоцикл. — Не получится — в центр линзы не суйтесь, не хватало ещё потерять самолёт. Афанасий сделал Косте понятный жест. Первый пилот кивнул. Самолёт перестал кружить над городом, повернул нос к сияющей золотой пустоте в верхних слоях атмосферы, из которой то и дело срывались вниз ярчайшие ветвистые сиреневые молнии. — Всем приготовить парашюты! — объявил Афанасий команде в пассажирском салоне. — Идём в центр ПНД. Если попадёт молния… — Не попадёт! — весело бросил Дохлый. — Я колдую. Афанасий хотел оборвать сержанта, но самолёт тряхнуло, и он забыл о своём желании. До центра линзы, зависшей над городом на высоте ста с лишним километров, а точнее — под её центр, долетели всего за минуту. Молнии, большие — до километра длиной, и совсем крохотные, стегали воздух преимущественно сверху вниз, но ни одна из них не ударила по самолёту, что невольно заставило Афанасия вспомнить реплику Марина «я колдую». — Костя, лезь на потолок! — Полез. — Борис, включай бандуру! — Да-да, уже работает, — нервно ответил оператор неймса. Экранчик телекамеры, направленный на верхнюю часть корпуса, показал вылезшую в люк консоль с конусом генератора. В кабине пилотов ничего не изменилось, только на грани слуха завибрировали ушные перепонки — по ощущению Афанасия. Самолёт, содрогаясь и раскачиваясь в воздушных вихрях, поднялся на пятнадцатикилометровую высоту и стал ощутимо проваливаться. — Всё, — с сожалением сказал Костя, — больно тяжёлые у нас вериги в грузовом отсеке, тянут вниз. — Капитан, есть новости? — А?.. Н-нет… — с запозданием ответил Дятлов. — Вернее… наметился канал… — Что за канал? Я ничего не вижу. — Канал рекомбинации… ионы кислорода соединяются в молекулы. Канал виден только в радиодиапазоне. — Размеры? — По форме он напоминает луковицу, диаметр в расширении полкилометра, высота… сейчас прикину… — Сколько? — не дождался продолжения Афанасий. — Спутниковые спектрорадиометры дают от сорока до пятидесяти. — Сорок чего? Метров? — Километров. Афанасий присвистнул, с недоверием глядя на золотистый круг над самолётом. — Это мы так далеко лупим?! — Не знаю… канал распада молекул не должен превышать десять километров, ну от силы двадцать. — Вот и я о том же. Плохо посчитали? В прошлый раз над Казахстаном было раза в три меньше. — Эксперты считали, анализировали, это их выводы. — Ладно, дома разберёмся. Костя, ходим галсами и стреляем вверх, другого варианта нет. Первый пилот не ответил. Самолёт тряхнуло так, что застонали крылья. — Грохнемся к чёрту! — перекрестился Витюша. В кабине запахло палёным. По панелям управления лётчиков метнулись жёлтые и оранжевые огни. — Двигатели… — пробормотал Костя. — Что? — Тяга правого соскочила на ноль-три. Теряем высоту… — Можешь что-то сделать? — Пытаюсь, но это не перехватчик. Витя, левый на форсаж, я протангажирую правый и тоже выйду на экстрим. — Центр, теряем высоту… — начал Афанасий. — «Сто седьмой», — перебил его Семёнов. — Похоже, вас атаковали! — Кто?! Неужели Х‑37 подкрался?! — Нет, над Балтикой непосредственно у границы зоны международных вод обнаружен Е-третий. — Но это же самолёт дальнего радиолокационного обнаружения? — У него на борту можно разместить и наш «Коршун». Вы ничего не почувствовали? — Н-нет… все в запале… спрошу. — Афанасий переключил линию. — Парни, ваши ощущения? — Нормально, — ответил за всех Марин. — А минуту назад, когда нас тряхнуло? — Так то была воздушная яма… нет? Слегка пошумело… — Где?! — В башке. — Да, что-то такое было… неприятное, — добавил капитан Дятлов. Операторы «Коршуна» промолчали. Афанасий снова переключился: — В кабине лётчиков тихо, в кабине операторов ощущались негативные реакции. — Это работа американского акустрона. Ждите повторного нападения. — Но ведь от Балтики до нас километров сто! — Сфокусированный инфразвуковой солитон способен преодолевать большие расстояния практически не расплываясь и не теряя мощности. — Значит, кто-то считывает наши координаты?! — Мы подняли звено «сушек» в Калининграде, но вы будьте начеку. В случае чего… Удар по голове едва не погасил сознание! Вскрикнул, хватаясь за голову, Витюша. Афанасий гигантским усилием воли удержался на грани беспамятства. — Нас… атаковали… Голос Семёнова сделался тонким и слышался как сквозь гомон разом заговорившей толпы: — Садитесь… немедленно!.. в Толмачёво… попытайтесь сделать вираж… сойти с вектора прицеливания… — Кто… нас… ведёт? Кроме Е‑3? — Выясняем… садитесь! — Костя… — Я скис, командир… прости. — Пилота вырвало. — Витя! — Голова-а-а… распухает… ничего не вижу! — Включи автопилот! Витюшу тоже вырвало, и он не ответил. Самолёт заревел, кренясь, начал падать вниз, в сверкающую бездну над городом. |