Онлайн книга «Вызываю огонь на себя»
|
– Принял! Иду! Прибыл капитан Володин: – Слушаю, Сергей, – обратился он к Жилину. Командир боевой группы передал ему суть разговора с полковником Северцовым. Старший группы наводчиков, кивнув, спросил: – Как я понимаю, нужен наводчик со знанием арабского языка? В разговор вступил Смирнов: – Лейтенант Опарин. Все же не на прогулку пойдем, в разведке может произойти все, что угодно, а Опарин уже показал себя при ликвидации снайпера в Сааре. – Ничего не имею против. Жилин взглянул на Смирнова: – Забирай Соболя, сирийца и ступайте, готовьтесь. Опарину будет передан приказ о вхождении в разведгруппу. Сбор у подножия холма в двадцать один сорок пять. Вопросы, Смирнов? – Никак нет, командир. – И смотри мне, чтобы узнал все, что нужно, и обеспечил работу наводчика. Особо предупреждаю, дальше Черного холма не выходить. – Мы не идиоты идти к «духам». – Знаю я тебя. Увидишь, что в проходе никого нет, пойдешь смотреть. – Не пойду. В другой ситуации пошел бы, но сейчас нет, у меня наводчик. – Наконец-то слышу от тебя что-то разумное. – Как будто до этого я гнал хрень. Все по делу. – Ступайте. Карту не забудь. – Ничего я не забуду. – Свободен. Внизу сирийскому снайперу кое-как жестами объяснил, чтобы шел в свое отделение и отдыхал. О маскхалате Смирнов не говорил, бесполезно. Позже Опарин все ему объяснит. А собраться – пара минут. Отправив на отдых сирийца, Смирнов и Соболь направились в расположение группы. У траншеи встретили Опарина: – О! А я к вам. Думал, еще на КНП. – Как дела, Леня? – улыбнулся Смирнов. – Порядок. Капитан Володин приказал мне в ночь идти с вами в разведку. С решением одновременно собственной задачи. – Ты имеешь что-то против? – Ну, что ты, нет, конечно. – Отлично. У вас в группе наводчиков маскхалаты есть? – Ты имеешь в виду обычную сетку? – Я имею в виду «сетку» под местный пейзаж. – Не знаю, не уточнял. Обычная камуфлированная темно-зеленая есть. – Не пойдет, ладно, возьму тебе костюм. У нас будет проводник, он же снайпер Абдулла. По-русски – ноль. – Это не проблема. – Приятно иметь дело с людьми образованными. У меня школьный друг, в одном классе учились, в одном доме жили, тоже умный, отличник, строительный институт окончил, отучился, прорабом стал. В отпуске заходил к нему на стройку. Обрадовался Эдик, так зовут его, достал пузырь коньяка, конфеты, бокалы, короче, устроились выпить. А у него бригада из гастарбайтеров. Один – черт из какого-то глухого кишлака, то ли Узбекистана, то ли Туркмении, в общем, оттуда. По-русски – как сириец, наш проводник. Моя твоя не понимай. И тут он свалил с работы и отсутствовал дня три. Мы с Эдиком по рюмочке выпили, закусили, и тут появляется этот абрикос, гастарбайтер, имя у него еще то ли паша-Ахмед, то ли Ахмед-паша, неважно, в общем. В руках огромная дыня. Эдик ему: ты где пропадал, чудик? А он дыню протягивает и кое-как выдает: женщин, надо был, совсем не мог, ходил и – хорошо. Эдик, хоть и считался в школе ботаником, но на стройке заматерел. Какой, на хрен, женщин? – кричит. – Чего не мог? А тот все свою дыню сует. Эдик не выдержал. Все, говорит, клоун, надоел ты мне. И погнал, что аж я удивился, а меня, знаете, удивить сложно. Мол, я твой нюх топтал, я твой род топтал, все твое племя, пошел на хрен, чтобы глаза не видели. А тот – дыня. Вай, какой дыня. Эдик: и дыню твою топтал, исчезни. Соболь явно ожидал продолжения, но Смирнов замолчал. – И что дальше? – спросил прапорщик. Смирнов посмотрел на Соболя, перевел взгляд на Опарина: – Слышал, Леня, дальше ему. А дальше, Соболь, кое-что мешает, понял? – Нет! – С тобой как в анекдоте коротком. Три клетки в зоопарке, в левой макака, в правой жираф, посредине лев. Лев зачуханный, морда опухшая, как с перепоя. А тут комиссия. Видит такие дела и спрашивает льва: что это с тобой, не заболел ли. Лев голову приподнял: заболеешь тут, соседи, уроды, спать не дают. Макака весь день анекдоты травит, а жираф, идиот, всю ночь потом смеется. – И при чем тут я? – удивился Соболь. – А с тобой как с жирафом. Долго доходит временами. Не всегда, признаюсь, но частенько. Сейчас отдых всем, подъем в девятнадцать тридцать. Ко сну, Соболь, глядишь и догонишь. – Да иди ты, юморист. Выдыхаешься, Боря. – К делу готовлюсь, прапорщик, на выходе не до анекдотов и историй будет. Там как бы в хреновую историю не попасть. Ну все, парни, спать! Смирнов прошел в блиндаж. Соболь взглянул на наводчика: – Не, ты понял, Леня, и опять я, получается, в дураках. – Не привык еще? – К чему? – К другу своему? К его характеру? – А? Привык, но иногда не понимаю. Вот так всегда перед выходом. На выходе Боря – боевая машина. – Так и должно быть! – А кто спорит? Ладно, идем в блиндаж. Выспаться действительно надо, ночь предстоит бессонная. – Ты ступай, а мне «маяки» забрать надо. – Тяжелые? – В смысле? – «Маяки» тяжелые? Опарин рассмеялся: – А Смирнов прав, что-то не догоняешь, Дима. – Откуда мне знать, что за «маяки» у вас? – Не обижайся. А «маяки» – это небольшие приборы, граммов по сто. – Так бы и сказал. Умные все кругом, куда только деваться? Бурча себе под нос, прапорщик Соболь зашел в блиндаж. Вскоре там укрылся и Опарин. После того как уложил в ранец приспособления для лазерного наведения авиации, в просторечии «маяки». Через минуту все спали. В 16.10 к командиру отряда ИГИЛ «Куфир» Самеру аль-Диабу заглянул связист: – Можно, господин? – Что значит можно, ты что, первый год служишь? – Извините, разрешите? – Что у тебя? – Только что на связь выходил наблюдатель. – Почему на тебя? – У вас, извините, радиостанция не включена. – Что? До этого главарь лежал на топчане. Он вытащил из чехла портативную радиостанцию, та действительно была отключена: – Шайтан, я и не услышал, как щелкнул тумблер. Ступай, я свяжусь с наблюдателем сам. |