Онлайн книга «Вызываю огонь на себя»
|
Лейтенант Опарин отключил станцию. Вскинув автомат, открыл огонь. Боевики пошли в атаку. Смирнов ударил кулаком по бетону. Соболь ткнулся лбом в стену, зарычал, как разозленный привязанный цепью к будке пес. Соболь на позиции не выдержал: – Да хрен с ним, пусть увольняют, разжалуют, судят, сажают, но так западло поступать не могу. Я пошел к Леньке! – Куда, чудак? – Сказал бы я тебе. Он схватил автомат и направился к двери. Смирнов преградил дорогу: – Стоять, прапорщик! – Стоять?! А как ты, Боря, после гибели Лени жить будешь? Он там один против своры «духов» бьется, а мы здесь в безопасности отсиживаемся. Кто мы после этого, Боря? Суки последние, а не спецназ. Старлей сдернул автомат: – Хрен с тобой, идем. Атакуем «духов» с тыла, на вызовы не отвечаем. Но выйти из комнаты они не успели. В небе раздался гул реактивных двигателей, послышался разрывающий душу вой специальных сигнальных бомб. Он должен был поднять мирных жителей и загнать их в укрытия. – Поздно, твою мать! – крикнул Смирнов. – Ложись и уши закрой! Друзья упали на пол. Вскоре вздрогнула земля, посыпалась штукатурка, в проем ворвалась гарь. Мощные взрывы справа и спереди накрыли черным облаком ближайшие к целям здания. Дом заходил ходуном. На какие-то доли секунды. Затем наступила тишина, только где-то на окраинах продолжали греметь разрывы, за которыми еще слышался звук самолетов. Смирнов, кашляя от гари, бросился к окну. На месте штаба – руины. Там, где укрывался лейтенант Опарин, – воронка, вокруг нее десятки трупов. Между домами – покореженная груда металла – все, что осталось от батареи «Град», в пусковых контейнерах которых детонировали реактивные снаряды. Огонь, дым, пыль – ад! Он присел к стене: – Вот и все! Получили «духи» по самое не балуй. – И Леня, – проговорил Соболь, – ушел. – Ушел. Каково теперь будет его молодой жене, ждущей ребенка? – Плохо будет, Боря. – Да. – Но похоронят с почестями. – А кому нужны эти почести? – Как – кому? Людям, чтобы помнили. – Помнили? Кто-то будет помнить. А тем, что жрут гамбургеры в «Макдоналдсе», по барабану, как смертью героя пал лейтенант Опарин. Им, главное, кока-кола со льдом, это американское дерьмо на подносе. Ненавижу! – При чем здесь они, Боря? – вздохнул Соболь. – У них своя жизнь, и это правильно. Кому-то жить обывателем, ходить по кафе, отдыхать в клубах, непонятно только, от чего отдыхать, а таким, как мы, – воевать. И нас никто силком в армию не гнал. И Леньку тоже. Ведь мог бы закончить свой иняз, работать где-нибудь в посольстве, переводчиком в крутой компании, а он – нет, в военную академию пошел. А потом сюда, на войну. Люди, Боря, разные. Кто-то настоящий, а кто-то – чмо болотное. И так было всегда. – Леня настоящий. Был. Это проклятое слово был. Радиостанция Смирнова прервала разговор спецназовцев. – Да! – ответил старший лейтенант. В кодировании уже не было никакого смысла: – Это командир! Живы? – Мы с Соболем – да, Опарин… лейтенанта больше нет. Активировав систему наведения, он вызвал огонь на себя. Сейчас там, где был Леонид, – воронка. Вот так. – Объекты? – А что объекты, командир? Уничтожены. – Находитесь на прежнем месте? – Так точно! – Там и находитесь, к вам выйдет группа отработки целей второго квартала, подойду и я со связистом и санинструктором. – Как остальные? – Живы. Не ранены. Цели уничтожены. Задачи выполнены. – Значит, только Леня? – Значит, только лейтенант Опарин. Но об этом не по связи! Смотрите за обстановкой. Сейчас можете валить «духов», что окажутся в секторе обстрела. И еще, началось общее наступление! – Очень рад слышать это. – До встречи, Боря! – Да, командир. Смирнов перевел станцию в режим ожидания. Соболь что-то проговорил. – Ты чего там бубнишь? – Я вот знаешь о чем подумал: бомба-то была сброшена бомбардировщиком на штаб игиловцев одна? Не считая сигнальной, предупреждающей? – Ну и что? – Откуда же тогда взялась воронка на месте, где оборонялся Леня? Ведь «Су-24» бросил корректируемую «дуру», а та шла по лучу, который выдавал «маяк». То есть прямо в штаб. – Ты забыл, что одновременно и в непосредственной близости, через проспект, был нанесен удар и по складу «духов». А там могли быть реактивные снаряды для «Града» и самоходки. Снаряды «Градов» летят с направляющих и разлетаются по непредсказуемой траектории и могут упасть совсем рядом. Видно, один такой снаряд и угодил в позицию Опарина. Другого объяснения у меня нет. – Скорее всего так и было, я посмотрел, воронка присыпана камнем от обрушения штаба. – И что? – А если Леня выжил и сейчас тяжелораненый лежит и ждет помощи, а мы с тобой болтаем здесь? Смирнов встрепенулся: – Черт, на войне бывает все. – Я тогда к позиции лейтенанта, ты со мной? – Мне приказано быть здесь. Сюда подойдет вся группа. – Тогда я пошел. – Иди! И подай сигнал, если что. – Подам и вытащу либо тело, либо раненого, либо, что осталось от Лени. – С последним можешь не спешить. – Нет, это должен сделать я. – Ну раз должен, делай! Прапорщик спустился вниз, выпрыгнул во двор через окно, пригибаясь, пробежал к воронке у развалин бывшего штаба аль-Ахдара. Смирнов внимательно отслеживал обстановку. Это позволило ему увидеть трех боевиков, внезапно появившихся из проемов. Они оказались в каких-то пятнадцати метрах от Соболя. Прапорщик дернулся за автоматом, но явно не успевал. Успевал Смирнов. Он вскинул «АКС» и одной очередью срезал «духов». Соболь упал, показав ему большой палец. Прапорщик продолжил сближение с воронкой, но уже тщательно осматриваясь. Копался он там минут двадцать. В это время в квартиру, получившую статус новой временной базы группы, добрались Курко, Строгин, Гаврилов. Они уже знали о гибели Опарина. У всех был мрачный вид. – А где твоя тень? – спросил Курко. – Чего? – не понял Смирнов. – Какая еще тень? При чем здесь тень? – Я о Соболе, он же твоя тень. |