Книга Королева сплетен, страница 45 – Мэг Кэбот

Не то чтобы меня это как-то огорчало. Да я и не люблю Люка в таком смысле. По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить, поскольку Шери пристально за мной следит.

И наконец-то мне представилась возможность рассмотреть татуировку Блейна. И-Д-И-К-Ч-Е-Р-Т-У!

Особенно меня умиляет восклицательный знак в конце. Воображаю, как гордится им его мать.

Если она вообще о нем помнит, что вряд ли, если учесть, сколько она носится с дочерью, которую, мягко говоря, трудно назвать счастливой невестой. Ведь ей кажется, что до сих пор все делалось не так и нет никакой надежды это исправить. Ее нисколько не успокаивают заверения ее матери, Люка и даже месье де Вильера.

– Дорогая, я уже звонила в гостиницу, и консьерж заверил меня, что у них полно свободных мест, чтобы разместить всех твоих подруг. Или будут завтра, когда съедет тургруппа из Германии. Во всяком случае, – миссис Тибодо смотрит на свою сестру, – думаю, он сказал именно это. Трудно было разобрать из-за его акцента…

– Но почему бы друзьям Блейна не остановиться в гостинице? – спрашивает Викки. – Почему именно мои должны? Я же невеста!

– Друзья Блейна участвуют в свадебном приеме, – напоминает ей мать. – Ты же сама хотела, чтобы они играли на приеме.

– Ха, – пыхтит Блейн рядом со мной, снова и снова насаживая на нож кусочек сыра. – Да, но она изъявила это желание только после того, как мы заполучили этот контракт.

– Вы пока еще не выбились в звезды, – рычит с другого конца стола Викки. – Не понимаю, откуда столько гонора. Твои друзья-придурки вполне могли бы пожить в своем фургоне и разницы не заметили бы.

– Мои друзья-придурки, – рычит в ответ Блейн, – единственное, что по-настоящему круто в твоей свадьбе, и ты это знаешь.

– Хм, минуточку! По-моему, играть свадьбу во французском шато – круто уже само по себе, – огрызается Викки.

– Ну, конечно, можно подумать, это не ты трепала всем репортерам направо и налево, что у тебя на свадьбе будет играть самая клевая хьюстонская группа.

– Не будете ли вы оба столь любезны заткнуться, – просит их тетя Биби. Голос у нее сейчас, как я подозреваю, грубее обычного из-за выпитого шампанского. Она напрочь игнорирует своего мужа, а тот, напротив, все время старается встать или сесть рядом с ней и втянуть ее в разговор. Грустно видеть, как радуется месье де Вильер, что его жена – пусть временно и только ради свадьбы племянницы – вернулась к нему в дом, и как нерадостно матери Люка находиться здесь.

– И правда, – говорит миссис Тибодо, готовая расплакаться, – сейчас не время для перепалки. Сейчас нужно всем объединиться и попытаться преодолеть кризис.

– Кризис? – Месье де Вильер сбит с толку. – Какой кризис? Виктория выходит замуж! Это же радостное событие, разве нет?

Биби и ее сестра поворачиваются к нему и в один голос отвечают:

– Нет.

Викки, посмотрев на одну, потом на другую, резко отодвигает стул, вскакивает и выбегает из столовой, драматично прикрыв глаза рукой.

Вот тут поднимается Шери и объявляет:

– На этой ноте… всем большое спасибо. Мы чудно провели вечер. Теперь понятно, что мы должны делать завтра, когда начнут съезжаться ваши гости. А сейчас, думаю, мы с Лиззи поможем убрать со стола.

– Я вам помогу, – говорит Чаз, тоже вскакивая с места. Очевидно, ему не терпится сбежать от всех этих дрязг и разговоров о заказанных букетах.

– Я тоже, – вызывается Люк.

Но как только он начинает подниматься из-за стола, мать хватает его за руку и велит:

– Сядь.

Люк неохотно, с мученическим выражением лица снова опускается на стул.

Я собираю грязные тарелки на своем конце стола. Мне хочется как можно быстрее сбежать из воцарившегося тягостного молчания.

Войдя в старомодную, с высокими потолками кухню, я приветливо улыбаюсь Агнесс и ее маме – они ужинают у массивного разделочного стола, но увидев меня, тут же встают.

– Ne pas se lever, – говорю я. Не знаю, правильно ли я сказала «Не вставайте». Но, видимо, правильно, потому что они тут же сели заканчивать свой ужин.

– О боже! – восклицает Шери, войдя на кухню и поздоровавшись. – Что это было?

Чаз тоже заметно не в себе.

– Я чувствую себя оплеванным, – говорит он.

– Да ладно вам, – говорю я, соскребая остатки еды с тарелок в большой чан. – Моя семья куда чуднее.

– Я как-то об этом не подумала, – хмыкает Шери, – но это хороший аргумент.

– Свадьбы очень выматывают, ребята, – говорю я и тянусь за тарелками, которые принес Чаз. – Столько ожиданий, и если что-то вдруг идет не так, люди ломаются.

– Да, – соглашается Шери, – но не взрываются самопроизвольно, как граната. Знаешь, в чем ее проблема? Викки, я имею в виду.

– Она брайдзилла? [16]

– Нет, – отвечает Шери. – Она женится не на ровне.

– Ой, не трепись, – смеюсь я.

– Я серьезно. Доминик нам все рассказала сегодня у бассейна, когда ты была на экскурсии по винодельне. Викки выходит за какого-то программиста из Миннесоты вместо богатого нефтяного магната из Техаса, выбранного для нее матерью. Причем миссис Тибодо связана обещанием, но она не может повлиять на решение Викки.

– А что же мистер Тибодо? – интересуется Чаз. – Отец Викки?

– А он поехал на какую-то важную встречу в Нью-Йорк по делам своей инвестиционной компании или что-то в этом роде. Он появится, когда надо будет вести ее к алтарю, и ни минутой раньше, если у него хватит ума.

Шери дает Чазу кухонное полотенце.

– Давай. Я споласкиваю, ты вытираешь.

– О, я люблю, когда мы допускаем немного грязи в наших отношениях, дорогая, – шутит он.

Я смотрю, как они пикируются, и думаю, как же им повезло, что они нашли друг друга. Конечно, их отношения – это не сплошной праздник, шутки и поездки во Францию. Было время, когда Шери пришлось убить и препарировать мистера Джингла, ее подопечную лабораторную крысу, чтобы получить зачет по нейропсихологии. А Чаз подбивал ее заменить мистера Джингла на похожую крысу, которую он прикупил в зоомагазине. Но Шери отказалась, мотивируя это тем, что она – будущий ученый и должна абстрагироваться от объектов изучения. Чаз после этого две недели с ней не разговаривал.

И все же они – самая чудесная пара, что я знаю. Не считая моих маму с папой.

И я бы все отдала, чтобы у меня самой были такие отношения.

Разве что не стала бы разбивать ради этого чужую пару, даже если бы могла. А я не могу.