Книга Ночь в гареме, или Тайна Золотых масок, страница 48 – Георг Борн

– Об этом поговорим в другой раз, сегодня у нас есть более важные дела. Есть у тебя свободное время, Фазиль?

– Только не сейчас. Я послан, чтобы велеть принести льда. И кроме того, я хочу во что бы то ни стало услышать, о чем они там говорят, – отвечал Фазиль, указывая на ту часть дворца, где находились комнаты принца.

– Что же там такое? – тихо спросил грек.

– После! Гассан-бей у принца. Я скоро вернусь, жди меня здесь.

– Хорошо. Смотри же, слушай внимательно, Фазиль, не пропускай ни одного слова, я, быть может, заплачу тебе за них, – сказал Лаццаро и снова отошел в тень стены.

«Принц должен помочь моим планам относительно Реции и Сади, – думал, оставшись один, Лаццаро. – И если не он, так его слуги. Искусно составленное письмо к прекрасной Реции, потерянное на полу во дворце великого визиря – это будет первый шаг. Фазиль поможет мне сделать остальное. Гассан-бей у принца? Они говорят, верно, о чем-то важном. Ты и это узнаешь, Лаццаро. Мне кажется, ты как раз вовремя вернулся в Константинополь».

Спустя некоторое время во дворе снова показался Фазиль и, осторожно оглядываясь, протянул греку бутылку.

– Выпей-ка, это недурно, – сказал он тихо.

– Токайское, – заметил грек, попробовав вино. – Кто его тут пьет?

– Все! – засмеялся Фазиль. – Начиная с принца и кончая поваренком. Знаешь ты, что все это великолепие скоро кончится? – прибавил он, понизив голос.

– Я знаю только, что начинаются беспорядки.

– Дело плохо. Надо подыскивать новое место, так как на принца через несколько дней нельзя уже будет рассчитывать.

– О чем там они говорили? – спросил Лаццаро.

– Гассан-бей был у принца. Когда они одни, они разговаривают как родные братья.

– Ты все слышал?

Фазиль утвердительно кивнул головой.

– Гассан-бей говорил принцу, – сказал он, – что составлен заговор. Заговор министров для свержения султана. Это будет также и падение самого принца.

– Заговор министров? И Сади-паша в числе их?

– Нет, он тоже погибнет, если заговор удастся, – отвечал Фазиль.

«О, это совсем другое дело, – подумал Лаццаро. – Тут нам нечего больше делать».

– Гассан-бей, как видно, хотел, – продолжал Фазиль, – уговорить Сади-пашу принять меры против заговора, но тот не согласился и вообще не поверил его словам, так что теперь Гассан-бей хочет взяться за это дело один.

– Чего же он хочет?

– Уничтожить заговор и отвратить опасность. Он сказал принцу, что ночь последнего дня мая месяца назначена заговорщиками для исполнения их плана. Поэтому он хочет предупредить их и в предшествующую ночь арестовать всех.

– Гассан-бей?! Министров?!

– Да, в ночь с тридцатого на тридцать первое мая.

– Какое у нас сегодня число?

– Двадцать восьмое, – отвечал Фазиль. – Ждать придется недолго.

– Ты уверен, что Сади не участвует в этом заговоре?

– Я уже сказал тебе, что Сади-паша должен был арестовать министров, но не захотел этого сделать.

– Тогда нам ничего больше не остается делать, как помогать заговорщикам. Гассан-бей тогда тоже падет.

– Он это хорошо и сам знает. Поэтому-то он и хочет опередить заговорщиков. Принц тоже будет ему помогать.

– Этого не должно случиться, Фазиль.

– Почему же? Если этого не случится, я потеряю мое место, Лаццаро.

– Его тебе ни в каком случае не удержать, поверь мне. Гассан-бей ничего не сможет сделать.

– Он мужествен и умен, говорю тебе.

– Ну, даже если ему и удастся на минуту отвратить опасность, то все-таки ему никогда не уничтожить ее совсем. Что ты хочешь: оставить это место и заработать завтра большую сумму денег или остаться здесь на несколько дней и потом не иметь ничего?

– Большую сумму?

– Не меньше твоего годового жалованья.

– Это стоит послушать.

– Ты можешь завтра очень легко заработать эти деньги, Фазиль, – сказал вполголоса Лаццаро.

– Гм!.. Почему же ты сам не хочешь их заработать? – спросил недоверчиво Фазиль.

– Я не могу заработать их сам, – отвечал грек, – во-первых, тебе как слуге принца скорее поверят, чем мне, во-вторых, я не могу теперь еще показываться. Одним словом, я не могу заработать сам этих денег и поэтому хочу передать это дело тебе, так как ты мой друг.

– Хорошо, я согласен. Ты прав, тут я ничего не потеряю.

– Ну так иди завтра так, чтобы этого никто не заметил, к одному из заговорщиков – ты знаешь их имена?

– Да, Гассан-бей называл их, Гуссейн-паша, Мидхат-паша…

– Довольно. Ступай завтра к Мидхату-паше и скажи ему, что заговор открыт и что Сади-паша приготовился арестовать всех их накануне назначенного ими дня.

– Не Сади-паша, – заметил Фазиль.

– Это все равно. Скажи, что Сади-паша.

– Хорошо, пускай он.

– Тогда Мидхат не станет торговаться о вознаграждении. Завтра будет двадцать девятое мая, и у него будет еще время предупредить своих товарищей о грозящей им опасности. Они успеют еще исполнить свой замысел.

– Да, это правда.

– Когда же ты пойдешь?

– Завтра вечером.

– Не слишком поздно только.

– В девять часов.

– Ты в этом не раскаешься. Я приду узнать, как все произошло. Спокойной ночи, Фазиль.

И старые приятели расстались.

Когда на другой день Мидхат-паша возвращался в свой дом, у самого входа его остановил нищенствующий дервиш. Это был Лаццаро.

– Великий паша, – сказал он глухим голосом.

– Ступай на двор моего дома, – сказал ему Мидхат, – там тебя накормят и дадут денег.

– Я знаю, что ты великодушен и щедр, великий паша. Выслушай мои слова. Берегись Сади-паши!

Мидхат невольно остановился и взглянул с изумлением на нищего дервиша.

– Берегись твоего врага Сади-паши, – продолжал тот. – Высокое место предстоит тебе. Займи его. В эту ночь все зависит от тебя. Воспользуйся ею и берегись Сади-паши.

С этими словами Лаццаро низко поклонился Мидхату-паше и отошел прочь.

Слова старого нищего еще более усилили волнение, все более и более овладевавшее Мидхатом, по мере того как приближался день развязки. Эта развязка была ужасна. Речь шла о свержении султана и о возведении на трон другого. Удайся этот переворот, и те, кто его задумал, стали бы самыми сильными и могущественными людьми государства. Но в случае неудачи им не избежать позорной смерти.