Книга Королева сплетен в большом городе, страница 10 – Мэг Кэбот

Или нет! Я стерла запись. Если мигающая кнопка «Delete» предназначена именно для этого.

Отлично. Это решило все проблемы.

Наверное, так лучше. Ведь парень не сообщил своего имени. Не могу же я позвонить маме Люка и сказать: «Здравствуйте, миссис Вильер. Вам звонил какой-то парень с французским акцентом, не ваш муж, и спросил, не встретитесь ли вы с ним в вашем обычном месте, в котором он будет вас ждать»? Нет. Потому, что это поставит ее в затруднительное положение.

А мне бы очень не хотелось ставить в затруднительное положение будущую свекровь.

Тьфу! Снова-здорово! Нужно выбросить замужество из головы. Сяду-ка я за стол. С умопомрачительными серебряными подсвечниками, которые в один прекрасный день могут стать моими, если…

Черт! Лучше я посмотрю телевизор. Сейчас время новостей. Пусть они меня немного развлекут.

«Полиция обнаружила страшную находку на заднем дворе дома, который назван в газетах Гарлемским домом ужаса. Человеческие останки — шесть скелетов, опознать которые не представляется возможным».

Бр-р! Ну и местечко! Задний двор, заваленный человеческими скелетами? Нет, нет и нет. Переключу канал.

«Шестая авария со смертельным исходом на этом перекрестке. На этот раз убита женщина, которая провожала своего маленького ребенка в школу…»

Святый Боже! Лучше я почитаю объявления о вакансиях. Ох! Шестая страница — светские сплетни! Я только одним глазком взгляну…

«Высшее нью-йоркское общество взволнованно обсуждает предстоящую свадьбу Джона Мак-Дауэлла, единственного наследника состояния Мак-Дауэллов. Его невеста Джилл Хиггинс работает в Центральном зоопарке. Они встретились в отделении неотложной помощи больницы Рузвельта, куда мисс Хиггинс обратилась в связи с травмой спины, полученной из-за того, что она подняла тюленя, сбежавшего из вольера, а Джон Мак-Дауэлл лечил вывих лодыжки, который он получил на матче поло…»

О! Как романтично! Забавная работа — ухаживать за тюленями. Если бы я только могла…

В замке повернулся ключ Люка! Он дома!

Слава богу, я два часа назад сняла утягивающие трусы! Красные полосы на теле наверняка побледнели.

И вообще, я решила их больше не носить. Люк любит меня такую, какая я есть, и все.

Хотя… он так прекрасен в полинявших джинсах и заправленной в них рубашке, которую я сама ему выбрала! Наверное, все-таки мне еще чуть-чуть придется поносить утягивающее белье, пока я не сброшу лишние пятнадцать фунтов, которые привезла из Франции. Уверена, что это произойдет очень скоро, учитывая, сколько мне приходится ходить в этом городе. Ну, и если, конечно, я откажусь от багетов, которые продаются в супермаркете «Эллис»…

— Привет! — Он явно удивлен, увидев, что я наклонилась к домашнему кинотеатру его мамы. Он удивился, но ему приятно. Он широко улыбается. — Как дела?

Как дела?

Он еще спрашивает, и это после того, как всего десять часов назад предложил мне жить с ним. Он явно не горит от нетерпения услышать ответ.

Или горит, но просто старается не подать виду.

— Чем это пахнет? — спрашивает он.

— Чесноком, — отвечаю я. — Я замариновала пару стейков.

— Здорово, — говорит он и кладет ключи на небольшой консольный столику двери. — Умираю, хочу есть. Как прошел день?

Ух ты! Как прошел день? Вот что значит жить с кем-то имеете. То есть жить с парнем. Впрочем, это почти так же, кик жить с подружкой.

Разве что он не стал ждать моего ответа, как Шери, когда мы были с ней соседками по комнате, а подошел, обнял за талию и поцеловал.

Признаю, это не совсем так, как жить с подружкой. Вернее, совсем не так.

— Итак, — усмехается Люк, — когда ты собираешься сообщить эту новость родителям?

Понятно. Он не изнывал от нетерпения услышать мой ответ, так как уже его знал.

Я снимаю руки с его шеи и замираю:

— Откуда ты знаешь?

— Ты что, шутишь? — смеется он. — Радиовещательная станция Лиззи работала день напролет.

Я удивленно смотрю на него:

— Это невозможно. Я никому не говорила! Кроме… — Я запинаюсь и краснею.

— Все правильно, — говорит Люк и игриво дотрагивается указательным пальцем до кончика моего носа. — Шери сказала Чазу, а тот сразу позвонил мне и спросил о моих намерениях.

— О твоих… — Теперь я стала уже не красной, а багровой. — Он не имел права!

Но Люк продолжает смеяться:

— Он считает, что имел. Не сходи с ума. Чаз считает тебя младшей сестренкой, которой у него никогда не было. По-моему, это мило.

А по-моему, нет. В следующий раз, когда я увижу Чаза, он получит от меня совсем не сестринский разгон.

— И что ты ему ответил? — Любопытство пересилило злость.

— О чем? — Люк нашел вино, которое я открыла, чтобы дать ему подышать, и разлил его по бокалам.

— О твоих, хм… намерениях.

Я стараюсь, чтобы голос меня не выдал. Я заметила, парни не любят, когда на них давят. Особенно они не любят, когда ты слишком много говоришь о будущем. Они чем-то похожи на диких животных. Все прекрасно до тех пор, пока ты кормишь их орешками.

Но стоит им увидеть, как ты достаешь сеть, — пиши пропало. Ни за что в жизни не буду произносить при Люке слова на букву «О». Два месяца отношений — маловато для того, чтобы начать жить вместе. А бросаться словом «обязательства» — тем более.

Даже если один из нас постоянно думает о выборе фасона свадебного платья.

— Я сказал ему, чтобы он не беспокоился. — Люк протягивает мне один из бокалов. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не испортить твою репутацию. — Люк тихонько касается краем своего бокала о мой. — Вообще-то он должен мне спасибо сказать, — подмигивает он мне.

— Спасибо? — повторяю я. — За что?

— За то, что теперь Шери может переехать к нему. Он давно уже ее об этом просил, но она говорила, что не может оставить тебя.

— Вот как, — замолкаю я. А я не знала. Шери мне ничего не говорила.

Почему, интересно, она так отреагировала, когда я рассказала ей о Люке, если оставалась со мной только из жалости?

— В любом случае это нужно отметить, — продолжает Люк. — Нам четверым. Не сегодня, конечно, ведь ты уже приготовила стейки. Может, завтра вечером? Я знаю один фантастический тайский ресторанчик, он тебе обязательно поправится.

— Нам нужно поговорить, — вдруг неожиданно для себя самой говорю я. Что со мной происходит?

Люк удивлен, но не возражает. Он садится на мамин белый диван — я же продолжаю стоять с бокалом, — смотрит на меня и улыбается.

— Конечно, — говорит он. — У нас есть множество тем, которые нам нужно обсудить. Например, куда ты повесишь нею свою одежду. — Его улыбка становится еще шире. — Я уже пожаловался Чазу, что твоя коллекция винтажной одежды очень меня впечатлила.