Онлайн книга «Беглянка»
Но он не торопился. Неспешно ласкал шею, плечи, целовал грудь, не торопясь стаскивать платье. Я потянулась к губам Райана, но он ловко уклонился. Жажда поцелуя стала нестерпимой. Неудовлетворенность и злость на то, что он снова со мной играл, отключили разум. – Когда я увидела тебя впервые после твоего побега, – хрипло произнесла я, – то подумала, что ты повзрослел. Мой палец обвел его губы. – Я ошиблась. Он злился, словно я задела за живое. Словно отчаянно пытался убедить себя в состоятельности, а я разбередила рану и вытащила наружу страхи. Райан впился в мои губы жестким поцелуем-укусом, от которого я застонала. Нежность словно испарилась, да она и не была нужна. С первой нашей встречи в библиотеке, с первого поцелуя в тюремной камере я знала, что этим все кончится. Он заставил меня развернуться и выгнуться в спине, лечь грудью на доску. Я вцепилась в какую-то полку мертвой хваткой, до онемения пальцев. Первый толчок отозвался внутри сладкой болью. – Как ты пахнешь, Кайли, – пробормотал Райан. – Я планировал это не так. Мои волосы, прежде уложенные в изящную прическу, рассыпались по плечам. Мужчина сжал их в кулак, заставляя меня выгнуться. Хриплое дыхание опаляло кожу на шее, а поцелуи чередовались с волнующими укусами. Толчки становились медленнее, словно Райан хотел продлить момент близости. Я таяла в его руках, подаваясь каждому движению, не контролируя голос. – Кайли, – шепнул он, – скажи мое имя. – Иди к демонам, – простонала я. – Тогда я буду мучить тебя. Он замер, не выходя, и у меня закружилась голова от неудовлетворенного желания. Рука Райана опустилась вниз, подарив мимолетную ласку, и тут же пропала. Я подалась вперед, чтобы как-то заставить его снова двинуться, но стальная хватка сильных рук не позволила. – Имя, Кайли, – потребовал он. – Райан, – выдохнула я. Он вошел последний раз, застонав. Я почувствовала, как по телу проходит дрожь, и замерла, отдаваясь ощущениям без остатка. Вместе с ошеломляющим удовольствием я ощутила странное чувство, сердце защемило, и в памяти всплыли наши ночи десятилетней давности. Тогда он был нежнее, может, менее опытный. Но было что-то общее, и если закрыть глаза, можно было перенестись в то время, ощутить себя влюбленной и юной. – Мне надо к Стелле. Я обещала, – глухо проговорила я, стараясь не смотреть в глаза Райану. Почему-то после секса вдруг стало неловко и неудобно. И тесно. Я дрожащими руками зашнуровывала корсет, стараясь сохранить невозмутимое лицо. – Возьмешь с собой? – спросил Райан. – Зачем? Ты ведь получил то, к чему стремился, а контракт я не подпишу. – Я хочу провести вечер с вами. – Тебе нужно оставаться с гостями. Но… знаешь, приходи, если ты хочешь этого. Только не ради того, чтобы уколоть меня побольнее. Приходи, если ты действительно хочешь провести вечер с нами. Я открыла дверь, пролив в коридор немного света. – Иначе ты нам не нужен. * * * В доме, где жила Стелла, было уютно, безопасно и спокойно. В этом доме я любила всех чуточку больше. И могла спокойно спать. – Стелла! – крикнула я, зная, что девочка не спит. – Я принесла море еды. Ответом мне стал женский голос: – Это просто замечательно, я жутко голодна. Сердце выпрыгнуло из груди, я почувствовала, как не хватает воздуха для вдоха. Лавреско? Вспыхнул свет, и так же быстро, как и страх, пришло облегчение. Я едва не рассмеялась. В кресле у камина сидела высокая шатенка в застегнутом наглухо черном пальто. Я рассматривала изящно подведенные глаза, красивые, но не броские украшения. Туфли, начищенные до блеска, и озорную, совсем не свойственную этой девице улыбку. – Кортни, – усмехнулась я. – Не отказала себе в удовольствии меня напугать. – Это было просто. Как и найти это место. Хефнеры уверены в его безопасности? – Были. И я им верила, – в голосе у меня прозвучала досада. Кортни поднялась, чтобы крепко меня обнять, и только тогда я поняла, как скучала. Мы не виделись больше года, и наконец Кортни приехала. – Ты одна? – спросила я. – Нет, Герберт наверху, общается с Делл. Проверяет ее. – Она надежная. Я чувствую. – Ну, садись. И дай мне что-нибудь уже поесть, я умираю! Она схватила бутерброды и принялась жевать с блаженным видом, а я порадовалась, что захватила много. На лестнице показалась Стелла, явно испуганная приходом посторонних. Но я спокойно сидела рядом с Кортни, что-то жевала и звала ее к себе, так что осторожно девочка приблизилась. Я усадила ее на колени. От Стеллы приятно пахло какими-то духами, совсем ненавязчиво, свежо. Она осторожно рассматривала Кортни, а та ей улыбалась. – Это моя сестра. Твоя тетя. – Она знает, мы виделись как-то в городе. Привет, Стелла. Как дела? Девочка кивнула и занялась едой, которую я сложила ей на тарелку. Уплетала с аппетитом, хотя давно должна была поужинать. Ну да, кто из нас не любил нарушить распорядок, сидя ночью у камина? – Надо же, – вошел Герберт, как всегда, одетый с иголочки и бодрый, – Кайла, ты сегодня очаровательна. Не желаешь выпить? – Ты что, возишь выпивку с собой? Кортни, и где воспитание твоего мужа? Кортни фыркнула. Украдкой сестра закатила глаза. – Он купил его в Рейвенвуде. Сказал, что совершенно особенный виски. Впрочем, я бы выпила, ибо жутко устала. Кайла, мы останемся на ночь здесь? – Да, разумеется. Хотя, если хотите, могу провести вас на прием в поместье Хефнеров. Там ходит жутко напыщенный Райан. – Нет, спасибо, – откликнулся Герберт. – На него мы посмотрим отдельно. Без свидетелей. Бутерброд попал не в то горло, и я закашлялась. – В смысле?! – Если они думают, что можно похищать и удерживать членов моей семьи, придется им пересмотреть свои жизненные ценности. В груди разлилось странное, несвойственное мне тепло. От того, что меня все еще считали членом этой семьи. Я думала временами, когда эти двое поженились, им стал никто не нужен. Потом подумалось, что, быть может, каждой влюбленной паре нужен такой период, когда не существует весь остальной мир. Но я уже успела сбежать и привыкнуть жить в одиночестве. – Не бей Райана, – как-то по-детски попросила. – Я еще не поняла, как к нему относиться. И он потерял отца. – Что? – Герберт оторвался от бокалов. – Мэнфорд мертв? Я кивнула, покосившись на Стеллу, но та делала вид, что не слушает. |