Книга Кровавый план египтянина, страница 57 – Борис Бабкин

– Если только кто-то что-то скажет, – услышали все спокойный голос Власова, – взорву к едрене маме. Я не про вас, – криво улыбнулся он. – Вы и так скоро сдохнете. Для нас сейчас жизнь хуже смерти. И здесь никто, и туда нельзя. Правильно мне дед говорил: самый тяжкий из грехов – предательство. Лучше убить, чем предать. Потому что вдвойне к тебе вернется… – Выдохнув, он перевернулся на другой бок.

* * *

– Ну что ж, можно переправить, – сказал невысокий мужчина с усами. – Но только одну. Передадите фотографию, сделают документы. Пояс отправим раньше. В Москве, хвала Аллаху, есть наши люди.

Поезд Саратов – Москва

– Ни разу в СВ не ездил, – вздохнул Иван.

– Чай будете? – заглянув в отодвинутую дверь, улыбнулась миловидная проводница.

– Да, – кивнул Иван, – по два стакана. Слушайте, девушка, – остановил он повернувшуюся, чтобы выйти, проводницу, – а в составе вагон-ресторан есть?

– Конечно, – ответила она. – Через два вагона от нашего.

– А вы с нами не отметите возвращение в Россию? – подойдя ближе, спросил Иван. – Все-таки в женской компании веселее, чем вдвоем. И вашу напарницу пригласим. Возьмем шампанское, фрукты, посидим немного. Пожалуйста…

– Хорошо, – лукаво улыбаясь, согласилась она. – После Мичуринска. Но не более чем на полчаса.

– Зачем тебе это? – поморщился Валерий. – Будут болтать, что-то спрашивать, придется врать. А это уже порядком надоело. Если думаешь переспать с ними, бесполезно. Они не москвички, и для них время отдыха на пути в Москву свято.

– Да мне этого от них и не надо, – вздохнул Иван. – Просто давненько уж не пил в обществе русских женщин. Только поэтому и пригласил. Все-таки последняя вечеринка с женщинами.

– Расслабила тебя родина, – улыбнулся Валерий.

– Нет. Просто знаю, на что иду, так что об этом даже не думай. Я готов на подвиг! – Крылов подмигнул Валерию.

– Не забудь уточнить, как узнает мир твое имя.

– За это будь спокоен, – засмеялся Иван. – Без гарантии ни на что не пойду. А эти паспорта нам до конца жизни дали? – Он похлопал по внутреннему карману пиджака.

– Не думаю. В Москве другие дадут.

– А из тебя вышел бы отличный разведчик, – сказал Иван. – Так что наше великое государство зря…

– Не надо об этом, – резко перебил его Валерий.

– Лады, – согласился Иван.

– Ну вот и он, – кивнул на троих идущих к такси летчиков крепкий парень.

– Точно, – посмотрев на фотографию, согласился сидевший на заднем сиденье Абу. – Действительно семьянин, – улыбнулся он. – Все в нем говорит о том, что человек не думает ни о чем, кроме детей. Интернет все-таки великое достижение человечества, – засмеялся он. – Поехали! – Абу убрал фотографию Павла в карман. Сидевший за рулем Туркин тронул «ауди». – К восьми нужно быть на Павелецком, – сказал ему Абу.

– Подняли ни свет ни заря, – проворчал тот. – Хоть бы предупредили.

– Я никогда никого ни о чем не предупреждаю, – холодно улыбнулся египтянин.

– Зачем он вызвал Бурича? – недоуменно спросила вошедшая на кухню, где Гиви варил кофе, Тамара.

– Не знаю.

– А тебе зачем сейчас оружие? – осведомилась она, увидев на столе «ТТ».

Гиви, улыбаясь, посмотрел на Тамару и, взяв пистолет, направил на нее.

– Ты что? – Она отступила назад. Он рассмеялся и, сунув рукоятку в рот, откусил. Тамара пораженно смотрела на него.

– Из хлеба сделан. – Гиви бросил ей пистолет с надкушенной рукояткой.

– Вот это да! – Повертев в руках мастерски исполненную копию «ТТ», Тамара рассмеялась. – Так вот зачем ты понадобился Абу. И за какое время ты делаешь пистолет?

– За полчаса.

– Но когда ты навел его на меня, – сказала Тамара, – то взвел курок. Я видела, как твой палец взводит курок, и слышала щелчок…

– Зажигалка. – Он показал ей левую руку и щелкнул зажигалкой. – Разумеется, без газа. А пальцем просто провел вниз мимо курка. А то можно его сломать. Я с детства лепкой занимался, – вздохнул Гиви. – Чего только не лепил! Когда с уголовщиной связался, стал пробовать лепить пистолеты. Парни с этими хлебными макетами ограбили три магазина в Бакуриани, Боржоми и Харагаули. Когда взяли, им так и припаяли вооруженное ограбление. В восемьдесят седьмом, когда в Тбилиси бунт был, я вылепил два пистолета из пайки. И надзиратели приняли их за настоящие. Поэтому мы и прорвались тогда…

– Теперь понятно, – повторила, разглядывая хлебный пистолет, Тамара, – зачем ты понадобился Абу. Ведь в самолете ты сможешь вылепить хотя бы один?

– Конечно. Заранее сделать заготовку, ее в булке так и оставить, и через полчаса пистолет готов.

– А ствол? – Она посмотрела в дуло. – Корпус шариковой ручки. Ловко! – засмеялась Тамара. – Я часто видела оружие, но и то подумала, что настоящий. Вот это да!

– Все, – посмотрел на часы Абу, – можешь ехать. Это тебе за поездку. – Он сунул Туркину в карман сто долларов.

Семен, кивнув, пошел к машине.

Проводив его взглядом, Абу снова посмотрел на часы.

– Спасибо за компанию, – кладя простыни на полку в купе проводников, улыбнулся Иван.

– Вам спасибо, – ответила проводница. – Назад поедете, обязательно снова отметим. На этот раз встречу. До свидания, – с улыбкой попрощалась она.

Валерий, пропуская выходящих пассажиров, остановился и смотрел в сторону вокзала.

– Что-то не вижу знакомых лиц, – подошел к нему Иван.

– Я думал, Шарафутдин встретит, – отозвался Валерий. – Но похоже, что нет. Ага, – кивнул он, – трудно узнать, типичный русский интеллигент, но тем не менее – господин египтянин.

– А чего ты его египтянином зовешь? – спросил Крылов. – По-моему, типичный араб.

– Так ведь Египет тоже арабская страна. И он точно египтянин, – уверенно проговорил Валерий. – Конечно, трудно объяснить, но я понял это. По-арабски говорят не только на Ближнем Востоке, но и в Египте. Однако в каждой стране свой диалект. Пошли, – кивнул он. – Не будем томить ожиданием господина Абу.

«Доехали, – облегченно вздохнул Абу. – Надеюсь, Соколов меня не разочарует. Все-таки был в разведшколе».

Убедившись, что его заметили, он неторопливо пошел к привокзальной площади.

– А почему он не ждет нас? – удивился Иван.

– Держим его в поле зрения, – улыбнулся Валерий. – Он хочет убедиться, что мы без «хвоста». И убеждает в этом нас.

– Шпионские штучки, – хмыкнул Иван. – Россия потеряла в тебе…

– Я потерял веру в Россию, – поправил его Валерий.

«Мы согласились на помощь тому, – подумал Иван, – кто ненавидит нашу родину, страну, в которой живут моя сестра и его мать. И у каждого свои причины».