Онлайн книга «Высший пилотаж киллера»
|
Казалось бы, она должна быть эгоистичной, визгливой и тупой, а она была полна сочувствия, молчала до сих пор нерушимо и была чуткой, как сверхдорогой радиотелескоп, который мог обнаружить иные цивилизации на планетах, вращающихся вокруг далеких звезд. Я был полон благодарности и тепла к этой полупарализованной женщине. – Почему вы не спали? – спросил я ее. Она хмыкнула, колокольчиком, который держала на специальной полочке кресла, вызвала Воеводину и попросила ее приготовить мне какой-нибудь бульон. Бульон скоро появился. Это было что-то очень аппетитное, не очень горячее и не очень жирное – все в самый раз. Я выпил одну кружку, потом вторую, подумал было о третьей, но тут появился ароматный, как луговое сено, чай. Я выпил и чай. А потом вдруг обнаружил сбоку от себя сотовик. Это было очень предусмотрительно. Я протянул к нему руку, взял. Он был чисто обтерт, но все-таки на пластмассе задней крышки, где она была чуть бугристой, как хорошая кожа, остались частички коричневого сухого вещества. Это была моя кровь. – Анатолич принес его, когда вымыл машину. Я хмыкнул: – Анатолич знает, что принести, чтобы я чувствовал себя человеком. – Вообще-то я была против, – сказала она чуть смущенно. – Почему? – При виде этой штуки хочется все бросить и бежать расследовать что-нибудь… Я подумал. – Вы хотите сказать – стрелять следующих бандитов? Она вздохнула. – Как я слышала, вчера вы застрелили двоих? – Кто вам сказал? – Борь-Борь переговаривался с доктором, когда вас зашивали. – А он сказал, что они уложили одного из наших? – Сказал. – Она опустила голову, потом подняла ее. – Я не виню вас. Я верю, что это было необходимо. – Это были те самые мерзавцы, что стреляли в меня на даче, что вообще взорвали дачу. И которые пытались прорваться к нам по крышам. Помните, я как-то носился по всей округе со стрельбой и бодрыми воплями? – Конечно, помню. Это, кстати, вы тоже раза три сказали, когда вас обрабатывали. Доктор вас поддерживал, считал – это лучше, чем ничего. – Странно, мне показалось, я молчал. В отрубе, конечно. – Нет, вы много говорили… любопытного. Мы помолчали. Я посмотрел, как всегда бывает, в окно. Снег на подоконнике стал ниже, но холоднее и противнее на вид. Наверное, надвигался мороз. – Это были они. Вот это я и говорил, а больше ничего. – Значит, вы нашли всех? – Нет, одного не нашел. Самого главного, того, кто у них варит котелком, как говорят в лагере, кто репу чешет. – А его обязательно находить? Я не понял ее. И что-то в этом непонимании было очень важное. Я спросил ее: – Ну так ведь это вы все затеяли! Теперь вы хотите от всего отказаться? – Нет, я ни от чего не хочу отказываться. Мне просто кажется… Что цена этого расследования слишком велика. Странная какая-то у нее терминология, решил я. Это следовало потом как-нибудь уточнить. Это может довольно многое выяснить. – В нашем деле так, оставишь «шестерок», они потом всплывут, но большого вреда не будет. Оставишь корень, то есть начальников, они все восстановят. И начнут действовать еще более нагло и круто, так сказать, с учетом прежних ошибок. Вот корень и нужно найти. Иначе дело будет незаконченным. И этим корнем является пресловутый Комарик. – Я это уже поняла. – Она грустно улыбнулась. – Как с вами тяжело. Я покачал головой, не соглашаясь. – Нет, со мной – проще простого. Но вот управляться с обстоятельствами – действительно трудновато. Но это их свойство, а не мое. Внезапно зазвонил мой сотовик. Вот не вовремя, решил я. Но все-таки вытащил антенну и прислушался. Если это был он, я его просто обругаю, решил я, не буду никакую игру вести, ничего узнавать, цеплять, производить впечатление – просто обзову и отключусь. Но это оказался не Комарик, а Шеф. Он был краток. – Три часа назад с помощью одной из московских специализированных фирм Бокарчук привез тело Клавы Запашной. – Принято, – сказал я. – У тебя у самого вопросы-то есть? – Нет, все, кажется, ясно. Те, кого ты вчера сделал, – Берендей и Череп. Проходили по одному из давних дел Комарика. – Ну вот видишь? – сказал я. Слаб еще был, не удержался. За что и получил тут же. – Что значит – видишь? – переспросил Шеф. – Я вижу, только что? С Комариком все в прошлом. О нем никто ничего не знает. – Эти двое знали. И действовали по его приказу. – Ну, этого мы уже никогда не узнаем. Слишком ты сильно на курок «узи» давишь. Я когда кучу гильз на полу увидел, сразу понял, хреново тебе было. – Они как-то очень уж быстро дергались. Вот я и занервничал, особенно когда ногу подстрелили. – Ну да. – Слушай, чуть не забыл. На квартире у Сэма – подслушка. – Это точно? – Железно. Я прошу… В общем, пока не снимайте. Мне почему-то кажется, он не уйдет совсем в кусты, он попробует как-нибудь сверяться с ситуацией и будет слушать. А это… Пока не знаю, не придумал еще, много неясного, но не снимайте. И обнаруживайте как-нибудь незаметно. – Слушай, вообще-то Основной думает, можно это дело уже спускать на тормозах. Ты полежи в постельке, подумай о возвышенном, помедитируй, как ты любишь. А через недельку-другую… – Эх, Шеф, мне бы ваши заботы. Ну ладно, впрочем, посмотрю. – Вот именно, посмотри. Он отключился, а я посмотрел на Аркадию. Кто знает, распространяется ли секретный режим операции на нее, или после вчерашних посиделок у камина со мной в роли извергающегося Везувия она у нас будет одним из свидетелей? Или свидетелей, как принято говорить, не будет, возьмут с нее подписку о неразглашении, и все? Ничего я уже не понимал. Но поступить намеревался наилучшим для себя и для дела образом. А поэтому поднялся, свесил голые ноги с кровати и посмотрел на левое бедро. В бинтах оно выглядело мощно, как у Шварценеггера, но вот силы в нем было не больше, чем в комарином писке. М-да, дались мне эти комары-комарики… – Вы куда собираетесь? – Аркадия смотрела на меня, словно я был каким-то Циклопом, а не человеком. – Так, нужно прокатиться к одному приятелю… – Вы с ума сошли! – Нет, это нужно сделать сейчас, может быть, уже через пару часов будет поздно. – Нет, вы определенно полоумный! Взгляните на себя!.. – Тише, пожалуйста. У меня еще слабость не прошла, голова кружится, а вы кричите. |