Книга Троянский конь, страница 36 – Иван Сербин

— Я хотел бы знать, зачем вы, Маша, звонили в Москву? — спросил у нее Владимир Андреевич, засовывая руки в карманы плаща.

— Вы сказали, что нас никто не найдет, — без всякого выражения ответила девушка. Со вчерашнего вечера она немного успокоилась. — Я согласилась написать заявление при условии, что вы гарантируете мне полную безопасность.

— Я и гарантировал вам безопасность до тех пор, пока вы не начали названивать своим приятелям и раздавать им свой номер телефона. — Козельцев покачался на мысках. — По этому номеру найти вас так же легко, как и по домашнему адресу. А искать будут, я предупреждал об этом. К тому же, Машенька, вы получили за свои заявления очень неплохие деньги, если не ошибаюсь. Так что не надо строить тут из себя бедную овечку.

— Я пока еще не видела денег, — зло ответила та.

— Получите при отъезде.

— Вот когда получим, тогда и говорить будем, — отрубила Маша.

— А я никуда не звонила, — вставила «компьютерщица».

— Хотелось бы верить, — заметил Козельцев. — Так вот, девушки. Во избежание дальнейших неприятностей попрошу вас отдать мне ваши мобильные телефоны.

«Компьютерщица» вздохнула, поплелась в спальню. Через три минуты она вернулась и положила на стол трубку. Маша все это время продолжала лежать на диване, рассматривая Козельцева.

— Маша, мне специально для вас повторить еще раз? — не скрывая раздражения, спросил Владимир Андреевич.

Девушка вздохнула, сбросила ноги с дивана. Вытащив из чехла трубку, швырнула ее на диван.

— Значит, так, Маша, — ледяным тоном произнес Козельцев. — Не хотите оставаться… забирайте свой телефон и выматывайтесь. Не надо мне тут играть оскорбленную невинность. Капризничать можете дома или на работе, если ваше начальство готово это терпеть, а у меня, знаете ли, своей головной боли хватает. Считаю до трех. Уходите или делайте то, что вам говорят. Раз, два… — На счет «три» Маша скрестила руки на груди, плюхнулась на диван и отвернулась. — Хорошо. Трубки я вам верну, когда вся эта история закончится. Дальше… — Козельцев прошел к стационарному телефону, вытащил шнур из розетки, обмотал им аппарат. — Это я заберу с собой. И попрошу вас дом не покидать. Совсем.

— А как же с продуктами? — растерялась «компьютерщица».

— Продукты вам привезет мой охранник.

— И долго он нам продукты будет возить? — поинтересовалась не без язвительности Маша.

— Через пару дней все закончится. — Маша только вздохнула. — Итак, мы договорились. Вы никуда не выходите и ни с кем не общаетесь. Если кто-то будет стучать, не открывайте. — Маша снова промолчала, а «компьютерщица» закивала, сделав круглые глаза. — Я надеюсь, вы меня поняли. Пара дней одиночества. Это все, что от вас требуется.

Козельцев повернулся и направился к выходу, оставив девиц в гостиной. Через десять минут его «Мерседес» летел к Москве.

* * *

— Выпустил. — Женя Кузенко зашел в кабинет Кати, закурил, плюхнулся на стул, положил на стол заявление Юаня. Всех, кроме тех двоих, у которых стволы нашли. Но, Кать, стволы чистые, ксивы у ребят имеются. Так что рано или поздно придется отпустить и их.

— Придется — отпустим. — Катя взяла заявление, принялась внимательно читать.

— И что ты намерена делать? — спросил Женя Кузенко.

— Прихватить за жабры Козельцева. А заодно и Смольного.

— Не получится, — покачал головой оперативник.

— Почему ты так думаешь?

Катя убрала заявление Юаня в сейф.

— Завязки у него больно мощные, а доказательств у нас на них никаких. Наверняка, когда Смольного выпускали, все оформили честь по чести. А даже если и нет, — Женя дернул плечом, — ни судья, ни прокурор не подпишут ни одной бумажки. Ты даже дело против него завести не сможешь.

— Жень, я не поняла, ты меня отговариваешь, что ли? — нахмурилась Катя.

— Да ты что, мать, — улыбнулся оперативник. — Я человечек маленький. Мне что начальство скажет, то я делать и буду. Скажет — принять Козельцева, поеду принимать Козельцева. Скажет — зацепить Смольного, буду цеплять Смольного. С дурака какой спрос?

— Спасибо, Жень, — искренне поблагодарила Катя.

— Да не за что. Я, Кать, вот о чем подумал. Ты говорила, что ГИБДД засекла тачку Козельцева на въезде в город.

— Или на выезде, — ответила Катя.

— Узнать можно?

— Не проблема, а что?

— Как по-твоему, Смольный, затевая крупную разборку, стал бы рисоваться лишний раз в городе?

— Вряд ли. — Катя пока еще не понимала, куда клонит Женя.

— Вот и я о том же подумал. — Оперативник аккуратно стряхнул пепел. — Наверняка ему заранее сняли квартиру, правильно?

— Да. И что?

— Туда-то его скорее всего и отвезли, так?

— Да.

— И отвез его человек, который из СИЗО забирал. Не доверять ему у Смольного смысла нет. Тем более, со слов Юаня, Козельцев Смольному помогает.

И тут Катя поняла. Она сорвала трубку с телефона, набрала номер:

— ГИБДД? Дежурный? Светлая, оперативный отдел УВД. Слушай, капитан, нам тут сказали, что ваши люди несколько дней назад засекли машину некоего Владимира Андреевича Козельцева на въезде в город? Да? Отлично. Ваши патрульные наверняка передавали его тачку по постам, так? Птица-то важная… Ага. Молодцы. Куда он поехал? Хотя бы ориентировочно. Район, квартал… — Катя схватила ручку, записала на календарном листке несколько слов. — Спасибо, капитан. Отмечу в рапорте. — Она повесила трубку, вырвала календарный листок, сунула в карман. — Макаровка, третий квартал. Он съехал с шоссе во двор между улицами Белинского и Красных Строителей. — Катя поправила кобуру. — Женя, кто из ребят на месте?

— Антон здесь. Он по стволам работает. Остальные разлетелись. Володя поехал на Трифонова, там яма. Наружка сигнал дала. Товар они сегодня получили. Гриша тоже куда-то умчался.

— Бери Антона, поехали.

— Понял. — Женя вышел из кабинета.

Милицейский «бобик» стоял у крыльца. Компания, гулявшая на той стороне площади, «У Димыча», подтрунивала над неказистой старенькой машиной. Штатный водитель УВД, сержант Будачеев, гордо не обращал на подначки внимания. При виде оперативников и Кати компания мгновенно заткнулась. Катя устроилась на переднем сиденье «бобика», Антон и Женя — на заднем.

— Броневик, блин, — ворчал раздраженно Антон. — Надо выпросить у начальства что-нибудь поприличнее. Над этой только собаки не ржут.

— А какую тебе надо? — басил с переднего сиденья Будачеев, запуская хриповатый двигатель. — Этот… «месредец», а?

— Да хоть «Ниву». Или «Волгу». Я уж на большее не надеюсь. Все равно Степаныч не расщедрится.

— Да ладно, чего ты завелся-то? Машина как машина, — успокаивал спорщиков Женя. — Зато на ней и по грязи, и по сугробам можно.